Часть 1: война, мир, чужие жены, головы на пиках (из воспоминаний, которые мог бы оставить Григорий Потанин).
На фоне многочисленных инсинуаций последнего времени мне всегда любопытно было узнать что-нибудь реальное про самые ранние годы моего города. Не той заказной «тысячелетней», а реальной, начавшейся летом 1853 года, когда в Заилийском крае появился отряд майора Перемышльского, подыскивавшего место для строительства пограничного укрепления.
Увы, данных так мало, что можно сказать — их почти и нет. А те, что есть, навязчиво кочуют из книжки в книжку и из статьи в статью.
Первоисточники. Что можно отыскать в архивах?
Официальные архивные документы ограничиваются оборванным рапортом самого майора Михаила Дмитриевича Перемышльского, фрагментарно сохранившегося в Госархиве Казахстана.
«8 августа, 1853 г. Каргалы Г. Корпусному Командиру Я имел честь доносить Вашему Высокопревосходительству о намерении моем обозреть вершины Алматов. Осмотрев с инженер-поручиком Александровским первыя и вторыя Алматы и долину между ними, мы нашли по удобству добывания леса, большому количеству прекрасной, изрезанной арыками хлебопахотной земли, пажитей и сенокосных мест, далеко превосходящими урочища на Иссыке и Талгаре, почему и предложили Алматы местом будущего поселения, при том через занятие этого пункта все лучшие кочевья и хлебопахотные места Дулатов будут у нас под руками. К сожалению, не могу занять этого пу...»
Далее лист поврежден, и прочесть невозможно. Скорее всего, Перемышльский аргументирует начальству свое желание зимовать на Иссыке, где отряд и провел зиму-1853/54. Та зима выдалась необычайно суровой, а место зимовки, как выяснилось, оказалось совсем неудачным для большого строительства. И на следующий год Перемышльский все же вернулся к берегам Яблочной речки, где и заложил укрепление Заилийское (вскоре переименованное в Верное).
Еще, правда, есть несколько обрывков воспоминаний старожилов, записанных верненскими краеведами позже.
«Первый раз, когда пришли русские, они зазимовали на Иссыке в землянках... Помню, полковник Перемышльский приехал с казаками в наш аул возле Курту и начал требовать, чтобы киргизы доставили верблюдов. Наши испугались и думали, что верблюды пропадут. Оказалось, что верблюды понадобились для перевозки муки и овса из Капала. Нам не только вернули всех верблюдов, но заплатили за перевоз и утонувших в Или. Тогда мы поверили русским и начали помогать. Мы, молодые, часто ходили в лагерь на Иссык и познакомились с казаками». Это свидетельство Адбана Саркутеева, «местного жителя».
А это — из воспоминаний солдата Михаила Аникина: «В землянках мы перезимовали отлично и спокойно. Одна беда — лошадей много пропало от изнурения. На следующую весну 1854 года нас двинули вперед — по Каскелену и Алматинке, где ныне крепость. Главные работы по постройке лежали на пехоте. Мы рубили лес, делали рогатки, копали ров. Первое укрепление состояло преимущественно из рогаток. Большие валы и рвы, остатки которых видны еще и ныне, возведены были после».
Основание в тумане
Если честно, то у меня сложилось такое впечатление, что даже точной даты основания укрепления Заилийского (Верного) толком никто не знает. Ничего не известно и про тот пресловутый «первый колышек», от которого и пошел отсчет жизни города. Вбитого в такое-то время такого-то числа такого-то года при участии того-то и того-то. Доподлинно ведом лишь год. Остальное — в тумане.
Что касается более точной даты, то она отсутствует даже в самых авторитетных справочниках. Известен лишь день высочайшего утверждения Проекта укрепления за рекой Илею, на урочище Алматы, что в Большой Киргизской орде — император Николай Первый поставил свою подпись 7 марта 1854 года.
Даже знаменитый исследователь Центральной Азии (будущий знаменитый, а в то время юный 18-летний казачий хорунжий) Григорий Потанин, непосредственный участник событий, состоявший в том самом отряде Перемышльского, не оставил никаких записок относительно столь волнующего будущие поколения горожан события. Как и его однокашник по Омскому кадетскому корпусу Чокан Валиханов, который при закладке крепости не присутствовал, но в юном поселении в те годы мелькал неоднократно.
И тут стоит обратиться к трудам еще одного первооткрывателя-классика — Владимира Афанасьевича Обручева. Обручев в те годы сам в Заилийском крае не бывал, но зато хорошо знал Потанина, в экспедиции которого участвовал позже. И внимательно слушал его рассказы. Преклоняясь перед наставником, он походя здорово удружил всем, кто интересуется реальной историей крупнейшего города Казахстана.
Позже Обручев посвятил своему учителю несколько книг, среди которых капитальная монография «Николай Григорьевич Потанин». Написанная серьезным ученым и увлеченным писателем (на обручевских «Земле Санникова» и «Плутонии» росли поколения!) и опубликованная в 1947 году издательством Академии наук, книга представляет собой образец жанра.
Что же можно выудить из этого авторитетного труда по интересующей нас теме?
Что же вспоминал Потанин?
«В 1852 г. я вышел в офицеры и пожелал записаться в тот казачий полк, управление которого находилось в Семипалатинске. В тот же год меня назначили в отряд, который под начальством полковника Перемышльского должен был идти в Заилийский край. Перемышльскому было поручено положить начало русской власти в Заилийском крае. Наш отряд занял долину р. Алматы; таким образом было положено начало городу Верному».
Этот сдержанный отчет можно найти в воспоминаниях самого Потанина.
А продолжение возникает в книге Обручева уже в пересказе: «Отряд остановился у выхода реки Алма-ата из гор, а немного западнее собрались заилийские киргизы на народное вече, которое должно было решить вопрос о мире или войне с русскими, вторгшимися в чужую страну. Собрание разделилось на две партии; одна во главе с Таучубеком советовала прогнать русских обратно за Или, как годом раньше был прогнан отряд Гудковского; другая партия, которую возглавлял Диканбай, склонялась к миру с русскими. Два или три дня спорили; партия мира взяла верх, и Таучубек вынужден был удалиться со своими сторонниками за первый хребет в долину реки Чу. В лагерь отряда стали приходить киргизы с верблюдами, навьюченными бурдюками — кожаными мешками с кумысом для угощения казаков...
Отряд выбрал для зимней стоянки долину реки Иссык, к востоку от Алма-ата; навозили бревен из гор и построили два домика — под лазарет и квартиру начальника; для остальных офицеров и казаков вырыли землянки...
Служба на стоянке была легкая и оставляла много свободного места. Григорий Николаевич подружился с Бардашовым, переводчиком отряда, и через него доставал книжки журнала «Современник», который выписывал Перемышльский...
Выбор места под зимовку оказался неудачным... Когда подошва гор очистилась от снега и зацвели яблони, Перемышльский перевел отряд обратно на реку Алма-ата. Здесь он начал строить укрепление, позже названное Верным и превратившееся в город. На этой стоянке отряд начали беспокоить киргизы партии Таучубека... Почти каждую ночь тревога поднимала людей, раздавались выстрелы, крики, бил барабан, около пушек загорались фитили...
Перемышльский через агентов узнал, что Таучубек замышляет большой набег на русских, и решил предупредить его. Он взял сотню казаков и ракетную батарею и отправился в долину реки Чу. Потанин участвовал в этом походе... Перемышльский сказал казакам речь, в которой разъяснил им, что отряду предстоит напасть на аул Таучубека, захватить его табуны и стада, взять в плен его самого и его семью, причем не следует убивать людей и оскорблять женщин; сопротивляющихся надо лишь связывать по рукам и ногам.
Набег удался не вполне... Захватили только младшего сына с женами, табун лошадей до 700 голов и огромное стадо баранов...
Пока отряд ходил к аулу Таучубека, его старший сын с джигитами напал на оставшихся на стоянке казаков, бывших на сенокосе, и четырех из них убил... Подъезжая к Алма-ата, отряд увидел у самой дороги четыре шеста, воткнутых в землю, а на них четыре казачьих головы — трофеи джигитов Таучубека.
Спустя некоторое время Таучубек прислал послов с мирными предложениями. Он обещал прекратить враждебные действия и возвратил двух пленных казаков. Перемышльский освободил его младшего сына с женами.
Вскоре Потанин получил распоряжение Перемышльского проводить в Капал гурт ротных быков и отданного под суд солдата».
Вот и все. Больше в долину Яблочной речки Потанин не возвращался. Никогда. Если бы молодой хорунжий меньше читал «Современник» и больше записывал впечатления, быть может, мы имели бы более пространную и цельную картинку событий, связанных с началом истории нашего города.
Наш великий земляк
Григорий Потанин наряду с Пржевальским и Певцовым входит в триаду наиболее значительных русских исследователей Центральной Азии. Но для нас, казахстанцев, его личность интересна не только этим.
Потанины — сибирские казаки. Дед путешественника, Илья Андреевич, дослужился до сотника. Отец, Николай Ильич, учился в войсковом училище в Омске и в 1892 году возглавлял конвой, сопровождавший возвращавшееся из Санкт-Петербурга кокандское посольство. Свой маршрут через Великую степь и Среднюю Азию он описал в «Записках о Кокандском ханстве хорунжего Н.И. Потанина», напечатанных в «Военном журнале» (номера 4, 5: 1831 г.).
Позже Николай Ильич еще несколько раз побывал в походах в Киргизскую степь, занимаясь не только описанием, но и топографической съемкой. Дослужился до хорунжего, но позже был осужден, сидел в тюрьме и разжалован в рядовые казаки (слишком решительно вступился за подчиненного).
Эти качества — любовь к путешествиям и жажда справедливости — были унаследованы от отца сыном. Сам Григорий Потанин позже вспоминал: «Мой отец совершил до семи маршрутов, один раз он доходил до Ташкента и Кокана... У меня в руках очутились его записные книжки, которые он дополнял интересными рассказами».
В 1834 году Николая Ильича назначили начальником Баянаульского округа. И в том же году он женился на дочке артиллерийского капитана Варваре Филипповне Труниной.
Григорий Николаевич родился в Ямышево близ Павлодара 22 сентября 1835 года. Детство его проходило в станицах Пресновской (на Горькой линии) и Семиярской.
В 1846 году он поступил в Сибирский кадетский корпус (преобразованное Казачье училище) в Омске — самое, быть может, значительное военное учебное заведение за Уралом. О том, что училище давало очень достойное и всестороннее образование, свидетельствует то, что одновременно с Потаниным там учился и Валиханов. Дружба Чокана Валиханова и Григория Потанина до сих пор является примером символических отношений двух народов.
После выпуска из училища в 1852 году Потанин «выбрал» 8-й полк Сибирского Казачьего войска, штаб-квартира которого находилась в Семипалатинске.
«В Семипалатинске я прожил только зиму, а весной меня уже назначили в поход. Две казачьи сотни были отправлены из Семипалатинска в Киргизскую степь, в Копал, в селение, основанное у подножия Джунгарского Алатау. Отсюда они с присоединением роты солдат должны были двинуться дальше на юг, за реку Или, чтобы при подошве Тянь-Шаня положить основание новому русскому поселению, нынешнему Верному. Я был назначен в состав этого отряда. Я провел в Заилийском крае полтора года».
Весной 1859 года Потанин вышел в отставку и начал новую, гражданскую, жизнь. Вместе с караваном сибирского золота он (как не вспомнить великого Ломоносова!) отправился из Барнаула в Санкт-Петербург — поступать в университет. И поступил вольнослушателем на физико-математический факультет не без помощи оказывавшего ему покровительство П. П. Семенова (будущего Тян-Шанского).
Благодаря ему же в 1862 году Потанин определяется в экспедицию астронома Карла Струве, образованную «для работы по определению широты и долготы различных пунктов в пограничной с Китаем местности между Алтаем и Джунгарским Алатау».
Весной 1863 года Струве и Потанин прибывают в Кокпекты и начинают свой маршрут. Зайсан, Черный Иртыш, Маркоколь, Калбинский хребет, Алтай, Тарбагатай.
«Поездка по Восточному Тарбагатаю летом 1864 года Карла Струве и Григория Потанина» выходит в свет в «Записках ИРГО» в 1867 году. Там же печатается и «Зимняя поездка на озеро Зайсан (зимой 1863 — 1864 гг.) Григория Потанина» и «Поездка по Восточному Тарбагатаю летом 1864 года...».
С этого маршрута, собственно, и начинается великий исследователь Центральной Азии Григорий Потанин.
Иллюстрации из архива автора