Цены растут — это печальная (для продавцов, впрочем, не очень) практика, имеющая свои политэкономические законы. Но порой они повышаются совершенно возмутительным образом. Так, например, цены на лекарства растут не только из-за инфляции. У фармкомпаний есть ряд своих юридических уловок, которые позволяют им постоянно взвинчивать рынок лекарств. Уточним, именно юридических приемов, а не инновационных портфелей, благодаря которым осуществляются технологические прорывы и изобретаются принципиально новые препараты. Конечно, научные открытия тоже случаются, но сейчас речь пойдет не о них.
Не хотим обидеть славных ученых представителей фармкомпаний, изобретающих в лабораториях очередные панацеи от разнообразных хворей. Однако чаще всего за разницей в цене стоят не научные ноу-хау, а юридические уловки специалистов фирм, перед которыми поставлена именно эта задача — увеличить цену законным способом. Таковых немало, но самый распространенный известен под названием “вечнозеленые патенты”.
Знакомая ситуация. Пациент приходит в аптеку купить лекарство от какой-нибудь болезни и обнаруживает, что нужных ему препаратов продается сразу несколько — причем по разной цене. Хотя действующее вещество во всех лекарствах одно.
И аптекари, и — ранее — врачи объясняют: препарат “А” — самый дорогой, потому что его производит компания-оригинатор. Это значит, что она, собственно, и создала данное лекарство, потратившись на разработку. А именно, проведя доклинические исследования и клинические испытания, чтобы доказать эффективность и безопасность препарата. Это большие затраты — как финансовые, так и прочих ресурсов. Отсюда и высокая цена оригинального лекарства.
Кроме того, аналогов такого препарата на рынке пока попросту нет. Ведь у компании есть действующий патент, то есть исключительные права на изготовление и реализацию этого уникального лекарства. Другим закон просто запрещает его производить и продавать. Да они и формулы не знают.
Есть лишь похожие лекарства — генерики. Однако это не аналоги именно препарата “А” — ультрасовременного и исключительного, который компания-оригинатор только-только выпустила на рынок. Выпускать генерики данного лекарства патент будет запрещать еще 20 лет. Нет, это аналоги препарата предыдущего поколения — похожего действия, но все-таки малость устаревшего. Зато фирмам, их производящим, не надо тратиться на поиск драгоценной формулы, потому генерики дешевле.
Вот такую картину нам рисуют провизоры и эскулапы. Лечат.
Но так ли все обстоит на самом деле?
Если покупатель попадется чуть менее доверчивый, чем среднестатистический, он откроет Большую медицинскую энциклопедию. И узнает, что действующее вещество, которое почему-то одно и то же и в новейшем дорогущем эксклюзиве, и в пилюлях подревнее и подешевле, изобретено, оказывается, сто лет назад. То есть оно уже давно перестало считаться изобретением и стало общественным достоянием.
И как стыкуется все это? Что формуле сто лет, а нам толкуют — буквально лечат — про какие-то новейшие изобретения, действующие патенты. И предлагают переплачивать немалые деньги.
Вот мы и подошли к той практике, которая именуется “вечнозеленые патенты”. Чтобы продлить монополию на рынке медикаментов, многие фармкомпании искусственным образом продлевают свои исключительные права, внося в патент, срок действия которого истек, некие улучшения. Тем самым возобновляя монополию на рынке. Патент, который охраняет права компании-оригинатора на “ультрасовременный” препарат “А” — и есть тот самый “вечнозеленый”.
Почему мы пишем “ультрасовременный” в кавычках? Дело в том, что “вечнозеленые патенты”, как правило, получают с использованием известного действующего вещества в новой фармацевтической композиции. То есть добавляют новые растворители и носители, а чаще — старые, но в других пропорциях. Или используют другой метод введения препарата — тоже не новый, но в отношении данного лекарства прежде не применявшийся. Например, готовый к употреблению шприц в виде ручки-инжектора с ампулой. И все, готово дорогущее новейшее лекарство со сроком охраны исключительных прав 20 лет!
Короче, принципиальных новшеств в таких патентах немного. А бывает, и вовсе нет: надо разбираться в каждом конкретном случае. Лечебный эффект таких “ноу-хау” — на уровне погрешности, зато юридический — огромен. Ну и финансовый, конечно. Что и было целью.
Фармкомпания, сделавшая старому лекарству такой косметический апгрейд и соответствующий рекламный промоушн, поднимет хорошую кассу. Не столько потому, что на рекламу купится рядовой потребитель. Во многих странах, как и в Казахстане, функционирует единый национальный дистрибьютор, занимающийся массовым закупом лекарств для больниц и аптек. То, что на предшествующих тендерах побеждает именно компания, произво
дящая оригинальное и, главное, новейшее лекарство, выглядит вполне логично...
Дело еще и в том, что “вечнозеленые патенты” сложнее практиковать в странах с долгой историей и развитыми институтами патентного права. По той причине, что конкуренты, разумеется, не дремлют. Они будут оспаривать эти махинации в судах. И с большими шансами на успех, поскольку разбирать споры будут судьи специализированных патентных судов с компетенциями именно в сфере патентного права.
Так, в Германии Патентный суд существует с 1961 года! В Казахстане же специализированного суда по интеллектуальным правам до сих пор нет. И потому приведенную выше схему удобнее и
Но проблема еще и в том, что имеет некий кумулятивный эффект. Ладно бы хитрые фармацевты подняли на “изобретении” разовый куш — и все. Но на следующем цикле, когда истечет срок патента, производители дженериков обязательно подтянут цены к оригиналу. А производитель оригинала зарегистрирует очередной “вечнозеленый патент”.
Новые названия лекарств, новые цены... Неудивительно, что со временем появля
Для справки: если произведение является объектом авторского права, например, роман или симфония, общественным достоянием оно становится через 70 лет после смерти автора. После чего автор (а также возможные наследники и приобретатели) теряет все авторские права, кроме некоторых личных неотчуждаемых — права авторства, на имя и защиту репутации, которые бессрочны. Это общемировая догма, которую разделяет и Казахстан (статья 28 Закона РК «Об авторском праве и смежных правах»).
Если же это не просто чье-то произведение, а промышленная интеллектуальная собственность, например изобретение нового лекарства, как в данном случае, то патент выдается не более чем на двадцать лет и может быть затем продлен еще на пять лет (пункт 3 статьи 5 Патентного закона РК, который также гармонизирован с мировой практикой).
Фото Талгата Галимова