Прежде чем подняться в иерархии и занять вторую строчку в нынешнем перечне древнейших профессий, журналистика отстояла на две позиции ниже и скромно почиталась четвертой властью. Ныне, когда грамотность населения земли перевалила за 80 процентов, мировая журналистика могла бы стать и первой, если бы не кризис доверия, равного которому эта сфера не испытывала никогда. Парадокс, что основной причиной тому и стало как раз-таки чрезмерное расширение аудитории.
Грамотность и образованность — не близнецы-братья. Тысячелетиями, за малым исключением, «книжная мудрость» являлась достоянием немногих избранных. Книги оставались единственным хранилищем озарений, заблуждений и источником знаний и достижений цивилизации. Но, опять же, для единиц. А общедоступным средством распространения массовой информации всегда были улица, площадь и базар. В Новое время эти народные способы передачи сплетен и познаний, отобрав у книжников монополию на печатный механизм распространения, обрели совершенно новые возможности и стали воистину всепроникающими. Так и появились СМИ.
В природе массмедиа, таким образом, с самого основания (с появления первых газет) оказались заложены два противоположных по природе свойства — «поиск истины» и «удовлетворение толпы». Два этих начала (базарный и книжный) благополучно дожили в СМИ до наших дней. И здесь впервые обрели аудиторию, о которой никогда прежде и не мечтали.
Публичная информация — выгодный товар. Завлечь читателя любой ценой и любыми средствами — вот сверхзадача современных массмедиа, вынужденных перманентно бороться за существование в условиях жесточайшей конкуренции. Главное отныне не в поиске истины, а в способности угадать заветные мысли и чаяния массового потребителя, попросту говоря, толпы. Чтобы поскорее дать ей то, чего она ждет.
Цинично? Да. Но такой цинизм почему-то мало кого ныне трогает и расстраивает. Видимо, оттого и устраивает обе стороны процесса. Информация правит миром, а информацией — рейтинги («просмотры»). Наплевать на них могут лишь те СМИ, которые кормятся с рук государства и десятилетиями, не меняя заголовков своих материалов, лают по команде.
Законный вопрос, волнующий ныне каждого мыслящего потребителя массовой информации, состоит в следующем: а можно ли вообще-то при таком раскладе кому-то верить, а главное — доверять? Ответа на него нет уже достаточно давно.
Как тут ни припомнить бравого булгаковского профессора Преображенского?
«И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет.
— Гм… Да ведь других нет.
— Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвел 30 наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно».
Кстати, многие из моих знакомых интеллектуалов, живущих в разных странах, следуя заветам Булгакова (часто — неосознанно), пошли дальше и отказались не только от газет-журналов, но и повыбрасывали из своих квартир радио и телевизоры. Тенденция значимая, хотя пока еще и не массовая.
Оно и объяснимо, если учесть, что главная цель глобального медиапространства — не объективность и беспристрастность анализа (ну хотя бы попытка), а развлечение потребителей. А его, нынешнего массового потребителя массовой информации, не соблазнишь, если станешь рассказывать о простом человеческом счастье, продолжительном научном поиске или каждодневном труде потомственного комбайнера. Но если в новостной ленте мелькнет заголовок типа «Обнаженная казахстанская фотомодель выбросилась из офиса известного бизнесмена», а сам материал-расследование расскажет о том, что она, модель эта несчастная, оказалась трансвеститом и все случилось после разорения фирмача из-за слухов про обрушение тенге, в чем не последнюю роль сыграла нагло продефилировавшая над Чимкентом тарелка с бледно-зеленой братвой…
Тут массовый «читательский интерес» будет обеспечен!
Мнение Андрея Михайлова