Сегодня я продолжу обещанное движение вдоль береговой линии Иссык-Куля, которое мы начали в прошлые встречи. Берега этого чудо-озера столь насыщены неожиданностями, что просто идеальны для неспешного пешего продвижения. Если бы сий горный водоем лежал где-то в пределах буддийского мира, то наверняка был бы обожествлен и очерчен торной тропой-корой для паломников. Подобно огромному количеству озер заоблачного Тибета.
Первые изучающие и культурно отдыхающие
Одно из наиболее старых селений в восточной части северного берега — Ананьево, бывшее Сазановское. Первоначально его населяли переселенцы-малороссы, крестьяне из Воронежской губернии, чуваши и сибиряки. Ныне село расположено на некотором отдалении от берега, но когда-то стояло прямо у озера. Когда-то, до Кеминского землетрясения 1889 года, разрушившего тут большинство домов и церковь.
Пострадало не только Сазановское, но и все прочие поселения в этой части Иссык-Кульской котловины. К примеру, село Ой-тал было стерто стихией полностью. Толчки достигали такой силы, что, по свидетельству очевидцев, «озеро шумно волновалось».
Эти места имеют и прямое касательство к первым попыткам измерить глубину одного из самых глубоких озер планеты.
«Середина озера против Сазоновского промеривалась бывшим иссык-кульским уездным начальником Колпаковским. Уй-тальский крестьянин Коновалов, ездивший вместе с ним и разделивший с ним благодаря не унимавшейся буре все невзгоды 5-дневного блуждания, определил глубину в одну версту», — писал П.А. Дьячков в путевом очерке «Озеро Иссык-Куль и его северный берег». (Дневник поездки 1897 года.)
Отметим, что первые гидрографические исследования Колпаковского (речь не о нашем знаменитом Г.А. Колпаковском, а о его брате) и крестьянина Коновалова дали несколько преувеличенную глубину озера. На самом деле глубина Иссык-Куля немногим более 700 метров. Что, однако, дает ему право называться самым глубоководным высокогорным водоемом на планете.
…Далее берег все заметнее отдаляется от дороги (или дорога от берега). Эта часть озера до недавнего времени не пользовалась особой любовью отдыхающих. Хотя именно тут зачиналась заря курортного освоения Иссык-Куля.
Как это ни странно, но первыми этими суетными мыслями озаботилась братия располагавшегося тут православного Свято-Духовского монастыря. Обитель процветала, и неудивительно, что сюда все чаще стали наведываться миряне из чиновников и военных. Их привлекали не столько проблемы состояния духа, сколько заботы об оздоровлении греховной плоти.
Известно, что позже при монастыре проводили летние месяцы не только взрослые, но и учащиеся верненских гимназий. Приезжие, которые добирались сюда даже из Ташкента, жаждали удобств, и у монахов созрел даже бизнес-проект по созданию на берегу озера санатория. Однако время внесло свои коррективы — вскоре мало кто уже помышлял о счастливом отдыхе в этих местах. В 1920-е Прииссыккулье погрузилось в десятилетие безвременья и безвластия, и люди предпочитали зазря не мелькать на его берегах.
Маковый цвет
Впрочем, подобное тут уже случалось. В середине XIX века, когда к озеру подошли первые исследователи-«открыватели», несмотря на восторг, который охватывал любого, перед чьими глазами разверзалась озерная гладь в обрамлении альпийских хребтов, курортные мечтания вряд ли застилали суровую обыденность.
Вот что вспоминал о царящих на берегах реалиях (при своем первом посещении озера в 1856 году) П.П. Семенов-Тян-Шанский: «Мы дошли до Иссык-Куля в 4 часа пополудни и охотно остались бы здесь до следующего дня, но ночевать на берегу озера было слишком опасно. Бивак на полуострове был бы самый неудобный. Огни наши были бы видны отовсюду с обеих прибрежий Иссык-Куля (Кунгея и Терскея), и отрезать нас от сообщения было бы слишком легко… Всякая проезжая баранта заметила бы наш огонь. Поэтому я решил не оставаться здесь на ночлег и идти к прежнему. Казаки повеселели…»
С востока в озеро впадают оба его главных втока. Реки Тюп и Джергалан. К их устьям приурочены главные иссык-кульские заливы Тюпский и Джергеланский.
Занимательно, что с 1980-х годов прошлого века этот регион считался центром культивации в СССР… опийного мака! Сизоватые плантации растения, разведением которого официально занимались тогда местные хозяйства, являлись ординарным элементом местного пейзажа. Культуру, кстати, ввели в Семиречье еще во времена Российской империи. И лишь в 80-е на гребне развернувшейся борьбы с наркоманией плантации мака изничтожили, и за его разведение вместо почетных грамот стали награждать селян сроками согласно УК.
Любопытно, что на заре курортного освоения Иссык-Куля на маковые плантации из пансионатов возили всех желающих. На экскурсии.
У потомков Рогатой Матери
Образ оленя-марала в этой части Иссык-Кульской котловины присутствует постоянно и навязчиво. Намалеванный масляной краской на ставнях домов и воротах, плакатах и в интерьерах придорожных забегаловок, в оформлении ветшающих домов культуры и в аляповатых изображениях на местных коврах. Интересны и здешние могилы, также украшенные огромными развесистыми рогами оленя.
Вся эта маралофилия неслучайна. Ведь эти земли издревле населяли представители киргизского племени Бугу. А Бугу, как заметил Чокан Валиханов, значит олень.
«Дикокаменные киргизы свято чтут память рогатой матроны и до сих пор в горестных случаях своей жизни приносят ее памяти жертвы рода с мольбами.
Она считается покровительницей озера Иссык-Куля и, по мнению народа, дух ее витает над Иссык-Кульской долиной».
Далее Валиханов привел такую легенду, записанную во время посещения Иссык-Куля: «Как-то раз два джигита Карамурза и Асан выследили в горах стадо маралов. Каково же было удивление охотников, когда среди оленей они заметили двух человеческих детенышей — мальчика и девочку с маленькими рожками! Недолго думая, охотники убили брата, а сестру подарили некоему мудрому старцу Мурзакулу. Когда девочка превратилась в красивую девушку, Мурзакул отдал ее в жены своему внуку. От этого брака и пошло племя Бугу, а рогатая девушка прославилась своей необыкновенной сердобольностью и мудростью под именем Муюз-байбиче (Рогатая Матерь).
Напомню читателю о замечательном произведении Чингиза Айтматова и проникновенном фильме Болотбека Шамшиева «Белый пароход». И то и другое можно отнести к вершинным достижениям не только киргизской, но и мировой культуры. Мать-олениха, сказочная героиня книги и фильма, не выдумка авторов. Она — персонаж живой истории Прииссыккулья.
Завещание Пржевальского
Тут же, на высоком берегу, нашел свое последнее пристанище Николай Михайлович Пржевальский. Смерть его принято считать какой-то нелепостью. Дескать, пренебрег своими принципами, напился сырой водицы из Чу, и вот…
А между тем кончина Пржевальского знаковая. Он умер не в теплой постели, немощный и старый, окруженный медицинскими светилами и воздыхателями, а там, где мечтал, где провел жизнь, где снискал славу. Вдалеке от Родины, в самом начале очередного пути, среди спутников, которых сам воспитал и которым завещал самое ценное, что имел. Дело.
Хотя современные киргизские власти решили, что суверенный киргизский город не должен носить имя русского, пусть даже и великого, всем миром признанного путешественника, тропа к могиле Пржевальского не зарастает. А скромный букетик живых цветов у памятника сам по себе свидетельствует о многом.
Отсюда, с высокого берега, открывается один из самых чарующих видов на темно-синий Иссык-Куль и окружающие его белоснежные горные хребты Небесных Гор. И то, что исследователь, проведший 10 лет жизни в странствиях, завещал похоронить себя именно тут, отсюда видится логичным и ясным.
…Здесь, у могилы Пржевальского, я и закончу свой рассказ об Иссык-Куле. Несмотря на то, что осознаю, сколько всего желаемого так и не поведал читателю. Да не в последний раз встречаемся.
Ведь лично для меня, как и для многих других алматинцев «зрелого возраста», любой иссык-кульский сезон начинается… Где-то в начале 60-х годов. На фоне самого, быть может, важного туристического открытия в Средней Азии. Подарившего для массового отдыха всему Советскому Союзу этот волшебный высокогорный водоем и прилегающие горы.
Я прошел вместе с иссык-кульским отдыхом последовательно все его стадии — от «дикого» пребывания в частном секторе через пору первых палаточных пансионатов, эпоху фанерных домов отдыха — к тому изобилию вариантов, которыми запестрел курорт в последние годы. Привезенный сюда впервые родителями в счастливо-бессознательном малолетстве, я перманентно рос на берегах Иссык-Куля. И буду расти до тех пор, пока на то будут силы.
Потому что Иссык-Куль… Это — Иссык-Куль! И ничего похожего на него на этой планете мне до сих пор не попадалось.
Андрей Михайлов — землеописатель, автор географической дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада»
Фото автора