С середины июля каждый новый день жители Крыма начинают с мониторинга новостей: куда что прилетело, где и насколько масштабно взорвалось. Если раньше инциденты были эпизодическими, то в это лето прилеты и их последствия принимаются как часть нового бытия. Если раньше летняя курортная жизнь в Крыму бурлила и била ключом, то этим летом полуостров погрузился в оцепенение. Волею судеб мне пришлось посетить Крым этим летом и поговорить с разными людьми, которых объединяет мечта о мирном небе и жизнь в состоянии мучительной неизвестности
Южный берег Крыма
Прилет. Опять прилет
Севастополь, Симферополь, Джанкой, Феодосия, Старый Крым, Керчь, Чонгарский мост, Раздольное… Эти и некоторые другие топонимы изо дня в день мелькают сначала в соцсетях, а потом и — нехотя — в паре строк новостных лент. И общий знаменатель у них не столько Крым как место расположения, а прилеты и взрывы. День через день. Не всегда получающие объяснение, но всегда имеющие фото- и видеоподтверждение.
Редкие взрывы начались еще в 2022 году. В 2023-м интенсивность нарастает. Чаще всего атакам подвергаются Джанкой, Симферополь и Севастополь. Особенно достается Севастополю — как средоточию славного военно-морского флота Российской Федерации. «Я работаю с детьми. И каждый раз, когда слышим взрывы, сирены, первая мысль: как мне их прикрыть собой от беды… — рассказывает жительница Севастополя Ольга. — Если еще недавно после каждого взрыва накрывала истерика, то сейчас вырабатывается привычка. Уже не до слез в подушку. Первым делом — обзвон родных и друзей. Живы? Целы? А в целом — жизнь по Тютчеву: «День пережит. И слава Богу».
Пляж в окресностностях Севастополя
Ольга признает, что среди крымчан много так называемых «ждунов», которые ждут возвращения Украины. Но, по ее мнению, это те, кто в 2014 году что-то потерял. Кто-то бюджетную кормушку — и их не жаль. Кто-то бизнес — и здесь все не так однозначно. Ведь до России весь бизнес находился в тени, существовал и процветал благодаря подношениям определенным лицам. А с 2014 года предпринимателей заставили официально платить налоги. Хотя здесь надо признать, что коррупция не исчезла. Но какое-то подобие порядка и законности постепенно начало формироваться.
Но даже «ждуны» вынуждены признать, что с русской весны 2014 года в Крыму многое изменилось. Например, появились дороги и трассы, а в села стали проводить коммуникации. Элементарно — электричество и центральный водопровод.
Керченский (он же Крымский) мост. Место разлома после атаки морского дрона
Из учебника истории
Крым. Чей Крым? Стоит ли уходить в глубь этого вопроса? Ведь если начать копать бурную историю полуострова, то выяснится, что с десяток стран и народов так или иначе в разные времена присутствовали в Крыму и даже правили им. Но все это дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. И тем не менее здесь хочется выделить крымских татар.
— Мы, крымские татары, разделяем понятия «Родина» и «Отчизна». Родина — место твоего рождения. Вот я родился в Узбекистане. Это Родина. Отчизна — земли наших отцов, наших предков. Это Крым, — говорит крымский татарин Равиль, проживающий в Евпатории. — Наш народ в прошлом столетии пережил депортацию. Нас раскидало по разным уголкам Советского Союза. Узбекистан, Сибирь, Казахстан, даже Дальний Восток. Куда поворачивала чья-то рука железнодорожную стрелку, туда и несло. Но все мы с молоком матерей, из рассказов отцов впитали любовь к Крыму, жажду вернуться на земли отцов. Когда это стало возможно, крымские татары собрали свои семьи, вещи и пустились в долгий путь. Во времена СССР нас не пускали. Во времена Украины нам дали возможность приехать в Крым. Но, по сути, долгие годы мы были ограничены в своих правах. Ряд законопроектов, которые в 90-е годы и начале 2000-х вроде были инициированы, так и не приняли. Нам говорили, что молодому украинскому государству нужно время на становление. Но пока шло становление, многие из нас подвергались открытой дискриминации. Во времена России мы получили то, чего не дождались от прежней власти — признание пережитой нами трагедии депортации и наших прав жить на землях Крыма. Многие из нас получили льготы. Главное — мы перестали быть вне закона. А что теперь? Мы в растерянности. Ведь мы просто хотим спокойно жить, заниматься своим хозяйством, растить детей и внуков, чтить традиции своего народа, приходить на могилы своих отцов. Среди людей гуляют слова «тяжело и страшно жить в учебнике истории». Вот Крым — это учебник истории. А мы — на его страницах.
Новая жизнь переселенцев
А между тем на территории Крыма находят покой и шанс на новую жизнь переселенцы с прифронтовых территорий и мест, где ведутся активные бои. Супруги Александр и Лидия проживали в 10 километрах от каховской ГЭС. После происшествия на станции у них был лишь один путь — в Крым, к родным.
— На Днепре есть небольшой остров. У нас там персиковый сад был. Деревья возрастом от шести до девяти лет. Как раз самый цвет, плод, сок. Четыре дня назад оттуда вернулись. Теперь там пустыня, — рассказывает Александр. — Вернемся ли мы домой? А куда возвращаться? Сейчас в нашем доме расквартированы российские военные. А украинские дроны отслеживают, где живут вояки, и сбрасывают туда взрывчатку. Никто же не будет разбираться, где чей дом. Поэтому в этом дне мы строим нашу жизнь здесь, в Крыму. Я нашел работу. Сына приняли в местную школу. Даже предлагали обучение на украинском языке, но он выбрал русский. Живем дальше. Надеемся.
Массандровский дворец
P.S. Наступая ли, обороняясь ли… Не бейте по белокаменной Ливадии, сохраните Воронцовский дворец и сад, позвольте Ласточкиному гнезду не рухнуть со скал в морскую пучину, промахнитесь мимо домика Антона Павловича Чехова в Ялте, сберегите Массандру с ее лучшими винами и терруарами, отведите прицел от Ай-Петри, не подставляйте под огонь Феодосию с ее «Алыми парусами» Александра Грина и «Девятым валом» Ивана Айвазовского, не достаньте Бахчисарай и его Фонтан слез, сберегите пещерный Свято-Успенский Бахчисарайский мужской монастырь, ведь кто-то должен молиться, пожалейте древнегреческие развалины Херсонеса Таврического, дайте покой городу-герою Севастополю, в котором слишком много памятников погибшим. Это все свято.