Священное озеро в центре Глубинной Азии
Для любого жителя нашей южной столицы Иссык-Куль — это почти окраина города. И причина тому — не одна лишь географическая близость, хотя от Алматы до Чолпон-аты расстояние такое же, как до Капшагая, но это только по карте. С «киргизским морем» нас сближают еще и несколько поколений отдыхающих, которые, несмотря ни на что, каждое лето отправлялись по непростой дороге к Иссык-Кулю. Отправлялись, отправляются и будут отправляться
Алма-Атинская любовь
Никаких альтернатив Иссык-Кулю в нашем регионе нет. Неслучайно осенний вопрос «Был ли ты этим летом на Иссык-Куле?» равнозначен для многих алматинцев вопросу «Ну, как жизнь, состоялась?».
Я и в этом отношении самый что ни на есть эталонно-коренной житель южной столицы. Впервые родители привезли меня на Иссык-Куль в полуторагодовалом возрасте. От того, самого первого в жизни, путешествия остались лишь самые смутные ощущения — манящая полоса прибоя, обжигающе холодная вода, горячий песок, аромат абрикосов, крик чаек… А еще — колыбельное чувство Родины. Той, огромной, детской, неразделенной никакими границами и таможнями, щемяще уютной.
Ну а после той первой поездки Иссык-Куль стал постоянной темой новых воспоминаний. И каждое лето приносило с собой все больше и больше тем.
Тогда-то я и полюбил его всеми фибрами восприимчивой детской души. И сегодня люблю Иссык-Куль с прежней страстью!
Кто царапал камни?
Берега Иссык-Куля — это географическая благодать. Фактор огромного объема озерной воды (1738 кубических километров), высота водного зеркала (вознесенного на 1600 метров над Мировым океаном), замкнутость озерной котловины, со всех сторон окруженной небесными горами, — все это делает здешний климат мягче и гуманнее, чем где-либо еще во всей Глубинной Азии. Нет тут ни суровых зим, ни испепеляющей летней жары. От того местные джайляу и кстау находятся практически рядом, а еловые тянь-шаньские леса начинаются прямо на прибрежной равнине и улицах городов.
Понятно, что такое чудо мироздания не могло оставаться незамеченным людьми. Оно и не оставалось. На то, что Иссык-Кульская котловина была обитаема с незапамятных лет, указывает изобилие курганов и петроглифов по ее берегам. Например, в районе поселка Боз-Тери, близ которого расположены любимые места массового отдыха, еще недавно числилось около сотни курганов «с каменными насыпями и кольцевыми выкладками», разбросанных среди валунов, на которых встречались «изображения козлов, оленей и сцен охоты». Такие археологические зоны изобилуют по всем берегам моря-озера.
Самое посещаемое и популярное скопление петроглифов находится рядом с неофициальной туристической столицей Иссык-Куля — Чолпон-Атой. Если, не заезжая в город, пройти по взлетно-посадочной полосе заброшенного аэропорта, то близ гор упрешься в гигантское скопление гранитных валунов. Многие из них при ближайшем рассмотрении являются «полотнами» для сотен произведений древних граверов. Техника наскальных изображений по всей Глубинной Азии более-менее однообразна — рисунок процарапывался или пробивался по патине «пустынного лака», которым обильно покрыты прожаренные солнцем камни.
Поражающее стилевое единообразие петроглифов, миллионами которых Глубинная Азия «татуирована» на всем своем протяжении от Алтая до Гималаев и от Кавказа до Восточной Гоби, заставляет задумываться о тех глобальных коммуникативных процессах, которые многие тысячелетия охватывали всю эту огромную территорию. Каждая эпоха моментально разносила по всей площади свои образы — то в виде стилизованных козлов с длинными рогами, то «солнечных колесниц», то могучих быков, то напряженных лучников, то грозных всадников на первобытных лошадках. Если взять наугад какое-нибудь рядовое изображение и показать даже специалисту, то он с 99-процентной вероятностью не сумеет определить, откуда оно.
Изображения-то единообразны. Но зато сколь разнообразны сами «галереи», загадочные алтари, каждый из которых — прямой вызов потомкам. Они заклято замолкли в тот самый момент, когда к ним вплотную подошли исследователи, которые не застали живыми последователей. Смысл тысячелетних культов, ради которых и выбивались на скалах эти миллионы петроглифов, равно как и сопровождавшие иссечение обряды, так и затерялись в истории.
Тут, у Чолпон-Аты, перво-наперво бросаются в глаза чудесные скифо-сакские олени, выполненные в узнаваемом «зверином стиле». Подобные также широко известны на всем протяжении Великой Степи. И относятся к эпохе, определенной наукой как «ранний железный век».
В Чолпон-Ате, у начала мертвой посадочной полосы, на которую больше не садятся самолеты, скопление загадочных знаков выглядит особо таинственным. Гранитные валуны, многие из которых размером в несколько метров, вынес когда-то из ущелья мощный сель. И этот остановившийся порыв, обреченно застывший на равнине, обладал таким мощным энергетическим импульсом, что его влияние ясно ощущается тут до сих пор. Словно само Время выметало когда-то из своего черного чрева каменную икру, оплодотворенную неодолимо загадочным человеческим участием.
Для чего все-таки создавалось все это? Об этом мы можем лишь гадать. Капища молчат…
Сезон шаговой доступности. Воспоминания о крыльях
Сама взлетная полоса, упирающаяся в поле петроглифов, также теперь может считаться полноценным памятником прошлого. Хотя и не такого ветхого, и куда более понятного. Для меня прогулка по тому месту, где когда-то с ревом садились и взлетали самолеты, замкнула очередное кольцо памяти. Именно в одном из таких самолетов и прибыл я на Иссык-Куль в первый раз.
Мне тогда билет еще не требовался. Но родители, не стесняясь своих зарплат (молодые специалисты!), могли себе позволить отправиться на Иссык-Куль на самолете. Билет из Алма-Аты в Чолпон-Ату стоил в достославные времена «Аэрофлота» рублей 7 — 10.
В 70-е годы из Алма-Аты (а летали сюда не только отсюда) в сезон каждый день прибывало до 10 бортов (типа Ил-14 и Ан-24). Воздушный путь через горы занимал менее получаса. А еще несколько ежедневных рейсов связывали Алма-Ату с Пржевальском.
Самым сложным было в те годы купить билеты. Хотя, честно говоря, я бы с большим удовольствием отстоял 2 — 3 часа очереди в кассу, нежели убил это же время на современном погранпереходе (вроде пресловутого «Кордая»). В кассу стоять веселее!
Ныне авиарейсы на Иссык-Куль как бы возрождаются. Но это «как бы». Несколько рейсов в неделю и неадекватные цены (за перелет в 70 километров) вряд ли сделают этот новый проект таким же всенародным. Тем более что новый аэропорт, выстроенный «с учетом перспектив», находится отнюдь не рядом с традиционными зонами массового отдыха.
Тайные имена чудо-озера
…Иссык-Куль, как известно всем, в переводе — «Горячее озеро» (или, на худой конец, «Теплое»). Под своим нынешним именем он известен с середины I тысячелетия. Вода тут летом не только хорошо прогревается местным солнцем, но еще и хорошо перемешивается местными ветрами: Сантасом — с востока и Уланом — с запада. Так что в условиях мягкой зимы вся водная масса не успевает остыть и поверхность всю зиму остается безо льда.
Интересно, что точно так же (Жехай – «Теплое море») называли озеро и китайцы, знакомые с ним, по крайней мере, со времен контактов с усунями и путешествия Сюань Цзяна. Правда, те же китайцы называли его еще и Цинчжи — Дациньчжи («Прозрачное» — «Большое прозрачное»). А еще — Тяньчи («Наполненное»). Под таким наименованием Иссык-Куль был вообще известен уже два тысячелетия назад.
Монголы, напротив, называли водоем «Железным озером» — Тумурту-Нур. Почему? Чтобы понять это, достаточно захватить с собой в очередную поездку обыкновенный магнит и повозить им по черноватому прибрежному песку. Магнит тут же взъерошится маленькими чешуйками магнетита. Когда-то таким образом тут, на пляжах, добывали железо для производства оружия и орудий.
«Киргизское море» — это по созвучию с «Русским морем» (Байкалом), а «Жемчужина Кыргызстана» — это общепринятый штамп, который первым приходит в голову всяким имиджмейкерам от туризма.
Итак, «Иссык» — «Горячее»?
Но вот в книге нашего известного географа, профессора Алдара Горбунова читаем еще об одной версии: «Вторая версия восходит к древнетюркским словам «идук, итык», что значит «священное». Действительно, в недалеком прошлом озеро почиталось местными жителями: в нем нельзя было стирать одежду, ловить рыбу и даже купаться. Оно считалось священным, заповедным озером».
(Продолжение следует.)
Андрей Михайлов — землеописатель, автор географической дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада».
Фото автора