Где следует поставить запятую в этой фразе, которая на этот раз относится к теме ношения хиджабов, вот уже не первый год волнующей казахстанское общество? Одни считают, что ношение хиджаба, не свойственного казахскому народу, — личное дело молодых казахстанок. Другие видят в этом угрозу радикализации общества, что на примере Афганистана ни к чему хорошему не привело
Хиджаб шагает по стране
Социальные сети в очередной раз «гудят» на тему все более широкого проникновения хиджабов в жизнь молодого поколения казахстанцев. Два дня назад журналист и блогер Сырым Иткулов опубликовал на своей странице в Facebook видео, на котором молодые девушки, облачившиеся в «тотальный» хиджаб, где есть только разрезы для глаз, рассказывают, как и когда приняли ислам.
«Жана подкасты в Жана Казахстане. Девушки, родившиеся в 2000-е, с гордостью рассказывают, что надели хиджаб в третьем классе», — написал Иткулов.
За три недели до этого журналист и блогер Динара Сатжан опубликовала пост о том, что молодые казахстанские «инстадивы» рекламируют хиджаб, и понятно, что за немалые деньги. Все это вновь вызвало бурное обсуждение в нашем обществе.
Об этом характерном для арабских стран одеянии (в силу их климатических и национальных традиций), которое вошло, прижилось и так стойко держится в Казахстане, высказывались многие журналисты и эксперты. Но, несмотря на все дискуссии, хиджаб год от года продолжает расширять свое присутствие в нашей республике, влияя на уже совсем юное поколение граждан. Корреспондент «НП» вновь попыталась разобраться в причинах такой ситуации.
Бесплатный сыр бывает только в мышеловке
В моей журналистcкой практике была встреча с казахстанками, которые в рамках операции «Жусан» смогли вернуться со своими детьми из Сирии. История каждой из них показательна в плане манипулирования людьми с вполне определенной целью.
Тридцатипятилетняя Асель (имя изменено. — Прим. авт.) выросла в «среднестатистической» казахстанской семье на севере страны, где религиозные влияния не были столь сильными, как на юге. После окончания колледжа транспорта и коммуникаций она приехала в столицу. Там в 2013 году незаметно для себя приобщилась к исламу. Сначала ей понравилось, как красиво смотрятся на ней платки и хиджаб. Позже она вышла замуж за парня, который относился к «бородачам» и «короткоштанникам» (внешние атрибуты, свидетельствующие о приверженности к определенному течению ислама. — Прим. авт.). Выйдя замуж за «истинного мусульманина», женщина старалась стать для него благонравной женой. Муж и убедил ее в необходимости «хиджры» (переселения) в Сирию. И как верная спутница она последовала за ним. В 2014 году они через Беларусь и Турцию добралась до Сирии.
«Нам говорили, что Сирия — это Шам. Священная земля. И, если мы погибнем там в бою, то сразу же попадем в рай и станем шахидами. Мы все были тогда на эмоциях. И нас, единомышленников из Казахстана, было много — 150 человек, которые поехали тогда, в 2014 году, в эту страну», — таким было ее первое объяснение причин их «вояжа» в охваченное войной чужое государство.
Но потом в разговоре женщина все же призналась, что они с мужем были одержимы не только идеей священного религиозного братства, но и вполне корыстными целями.
«Нас привлекало то, что никто не будет работать на «священной земле». Что деньги, то есть пособия, будут выдавать ежемесячно, а дома и имущество из «освобожденных» городов и поселков будут нашими», — перечислила собеседница.
По ее словам, вначале все было хорошо. Но обещанный рай оказался недолгим. Как только начались военные действия и те города, где они жили, оказались в осаде, с продуктами стало сложнее. Запасы, как денежные, так и продуктовые, быстро иссякли. Женщина с ужасом вспоминает, в каких антисанитарных условиях ей пришлось рожать в Сирии своего второго сына.
В общей сложности Асель прожила в той стране около пяти лет, перебираясь с мужем с одного места на другое. При этом он как «истинный мусульманин» успел взять в жены еще двух женщин из Казахстана, которые тоже родили ему детей. Муж вскоре погиб от разорвавшейся бомбы в здании, где он занимался сборкой раций. Через годы скитаний и лишений в Сирии Асель и еще многим другим ее соотечественницам посчастливилось не только выжить, но и вернуться в рамках операции «Жусан» (в переводе с казахского — «полынь». — Прим. автора) на родину, в Казахстан.
«Там, в Сирии, я поняла, что в чужой стране мы были и оставались чужими!» — призналась она.
Причины радикализации молодежи
«Приключения» казахстанцев в Сирии — показательный пример негативного влияния радикализма на умы молодых людей. За безобидной, казалось бы, внешней атрибутикой в виде хиджабов для женщин и коротких штанов для мужчин следом идет идеология, которая имеет вполне конкретную цель. Причем цель не всегда созидательную, считает директор реабилитационного центра «Акниет» Алим Шауметов. Он назвал причины массового отъезда в Сирию молодых казахстанцев в 2013 — 2014 годах.
«Религиозная экстремистская идеология представляет собой совместный труд политтехнологов, психологов и теологов, которые насаждали ее в умы молодежи, после чего те готовы были отдать жизнь за чужие идеи. Идеология — это сильное оружие», — сказал он.
А вот что поведал в интервью Арманжану Байтасову о хиджабе новый переводчик Корана на русский язык, публицист Серик Рысжанов: «Нет предписания в Коране от Бога. Подчеркиваю, от Бога, о том, что девушки и женщины должны покрывать голову платком. Есть неверная интерпретация одной из сур Корана, в которой идет речь о том, что необходимо закрывать вырезы на груди, чтобы не дать поводов для неверного толкования у мужчин».
По его словам, проблема не только в неверном толковании некоторых правил Корана, которое возникло от того, что их вначале передавали из уст в уста в течение пяти поколений и лишь столетия спустя смогли оформить в письменном виде. Естественно, при таком раскладе аутентичность первоисточника была утеряна.
По информации публициста-переводчика, согласно переписи 2009 года в Казахстане более 11 миллионов человек отметились как мусульмане. Это огромный плацдарм для деятельности разного рода религиозных деятелей. Кроме этого, в республике на сегодня официально зарегистрировано около 2700 мечетей и около тысячи неофициальных. И в каждой мечети есть две-три группировки, которые проповедуют разные направления ислама.
«И если у нас, в Казахстане, например, полностью распространится течение мазхаба Абу Ханифа, то мы получим второй Афганистан… Дело в том, что движение «Талибан» (организация, запрещенная в Казахстане. — Прим. ред.) официально придерживается именно этого направления — мазхаба Абу Ханифа. И если все 11 миллионов примут именно это течение и будут жить по его правилам, то талибанизация нашей страны неизбежна», — отметил Серик Рысжанов.
Как избежать второго Афганистана?
Чтобы поставить заслон распространению радикализма в Казахстане, по мнению публициста, властям следует сделать определенные шаги. В первую очередь необходимо создать пул религиоведов и исламоведов, которые должны скорректировать неверные толкования уставов в Коране и, пропустив их через призму самобытности и традиций казахского народа, подготовить новое поколение священнослужителей. До сих пор их обучение идет по старым программам, которые были переведены с арабского или турецкого языка. В связи с этим он предлагает инициировать новый законопроект «О религиозном образовании», который должен навести порядок в этой сфере.
«Кроме этого, нам важно переработать Закон «О религиозных образованиях», который был написан более 30 лет назад, еще в 1992 году, и был применим в условиях советского времени. Необходимо собрать рабочую группу, которая займется этим вопросом. Это большая работа, без который мы не сможем создать реальный заслон деструктивным влияниям, иначе, боюсь, что события января 2022 года могут повториться, но уже с ярко выраженным религиозно-экстремистским окрасом», — резюмировал Серик Рысжанов.
Кульпаш Конырова
Фото автора