Вопрос о том, верую ли я в Бога, заставляет меня задуматься. Задуматься о том, стоит ли на него вообще отвечать. Я — атеист. Хотя и не воинственный. С уважением отношусь к любой религии, и с особым — к православию, которое неотделимо от бытия поколений моих предков
С Библией я впервые познакомился в довольно зрелом возрасте. Но с тех пор она у меня всегда на полке, перед глазами. И не просто так — часто мне хочется взять ее в руки и прочитать-перечитать какой-то фрагмент. Впрочем, точно как и Коран, и Дао-дэ цзин, и Лунь юй, и Дхаммападу, и Бхагавадгиту, и еще много подобного. И даже »Диалектику природы» и »Происхождение видов» — они тоже не запрятаны далеко.
Но то, что книга, даже заученная наизусть, бессмысленна, если человек так и не понял хоть части того, что прочитал — это для меня однозначно. Когда я начинаю читать и понимаю, что ничего не понимаю, то смело откладываю это чтиво. До лучших времен.
Что смущает меня в любой религии? Нетерпимость к тем людям и народам, кто идет другими путями. А когда что-то или кто-то пытается монополизировать истину, это ведет только к сожжению книг и мордобитию «заблудших».
Особенно выражена эта нетерпимость в религиозных системах, вызревших в недрах иудаизма — христианстве и исламе. Думаю, что корень всей этой нетерпимости — именно в иудейской сути обеих религий. Малый народ, рассеянный среди прочих, который мог выжить и сохраниться, только отгородившись от всех других сверхпрочной стеной своей самобытности, передал эти изоляционистские традиции двум великим системам вместе с онтологической основой. Восприятие рудимента и привело к тому абсурду, который стал питательной средой для появления фанатизма и непрерывной межрелигиозной свары, конца которой не видно. Да и может ли быть по-другому, если драка идет даже не за то, чей Бог лучше (его признают и те, и другие), а за то, кто к этому Богу ближе. Что мешает (помыслим абстрактно) если ни понять, то хотя бы попытаться принять абсурдность монополии на Бога?
В этом отношении куда мудрее мне кажутся народы, исповедующие более древние индо-буддийские ценности, принцип которых — не отторгать ничего, что может сделать человека лучше и чище, а найти внутри своей системы место для любого человека и для любого божества. Не унять того, кто «не с нами», а понять… Там, конечно, тоже все не так просто, как кажется с Запада (особенно в период Новой истории), но там куда больше изначальной гармонии и терпимости. И уважения к окружающему миру и собственному прошлому.
Можно ли уважать религию и оставаться самим собой? Если подойти с позиций познания, попытаться постичь причины и осмыслить закономерности, уловить связи и нащупать параллели, то это и будет тем, что позволит, находясь среди буддистов — не становиться буддистом, восхищаясь достижениями арабов — не думать о принятии ислама, изучать практики шаманистов без плясок с бубном.
В сущности, любая церковь — это структура с теми же задачами, что и государство. Машина подавления наших животных инстинктов. Только, если государство давит внешне, законодательно, силой, через плоть, то церковь занимается тем же, заходя изнутри, через душу. И в сущности, если человек живет по-человечески — это значит, что глубинная цель церкви достигнута. Даже если речь идет о том, кто никогда ни в какую церковь не ходил.
Бог — тот, который в любом храме и на иконе, — всего лишь гуманитарное творение людей, как раз-таки и признанное, устрашая ли, собственным ли примером, урезонивать амбиции и наставлять на истинный путь зарвавшегося потомка обезьяны.
А вот тот Бог, который в основе всего сущего, который сам Основа, Бог Создатель (или Природа, кому как нравится), не будет, конечно же, суетиться, решая за человечество его проблемы, и кормить кого-то какими-то обещаниями и сказками. Масштабы его не те! Он настолько велик и далек от наших мелких страстей, что постичь и понять его промысел мы, как его малая частица, никогда не сможем.
И это само по себе обязывает нас ко многому.
Мнение Андрея Михайлова