Добьет ли республику массовый туризм?
Как только массовый туризм стал источником баснословных прибылей, уникальные природные памятники Земли тут же начали массово переводиться в разряд банальных туристических аттракционов.
В конце концов, как и все приносящее деньги, процесс дошел до абсурда. Так что у «счастливцев», для которых отныне открылись тысячи доступных путей к земным раритетам, в воспоминаниях более всего остаются ныне колоссальные очереди, которые нужно отстоять для того только, чтобы поскорее »отселфить» себя любимого на фоне этого самого раритета и уступить место следующим жаждущим общения с чудом природы. Я наблюдал эти культовые очереди и у подножия Эвереста в Непале, и на подъеме к другой знаковой вершине Азии — Кинабалу, и на Калимантане, и у водопада Хуангошу в Южном Китае, и на обеих сторонах (аргентинской и бразильской) грандиозного водослива Игуасу, и… рядом с сотнями других природных диковин планеты (сейчас речь именно о природе).
Ну а как вы хотели? Это же не «элитные рестораны», где гордая VIP-публика может наслаждаться специально приготовленными эксклюзивными блюдами в одиночестве кабинетов. Здесь свои законы. VIP ты, не VIP, а тут ты… влип! Марш в хвост бо-о-ольшой очереди!
Что до самих памятников природы, то все это «повышенное внимание» не только секуляризует их смысл, но и приводит к полнейшей утрате уникальности того самого «неповторимого облика», воспоминаниями о котором продолжают неодолимо манить и завлекать массового туриста и тем самым нести прибыль агентам глобального туризма. Когда все свободное пространно вокруг забито толпами праздноезжих селфистов, о каком «общении с прекрасным» может вестись речь?
Особенно непоправимо страдают от этого всемирного нашествия те уголки планеты, которые выделяются из окружающего фона своей реликтовой неповторимостью. Уголки эти по сути своей не бывают масштабными и вместительными. По большому счету (если мы, конечно, серьезно думаем сохранить Землю для потомков во всем ее многообразии) таким уникальным заповедникам необходимы особый статус и максимально корректное, ограниченное посещение публикой. Однако никакого гуманного отношения к природе, коль «эксклюзивность» становится «товаром», ждать не приходится. Кто все это станет оберегать, когда все сопричастные только и ждут своей доли в прибыли от эксплуатации?
Особенно вопиет все в странах, не готовых к моральному осмыслению разрушительных последствий, приносимых коммерческим туризмом. Казахстан в их числе. Любой, даже самый маленький, бюрократ с механической настырностью попугая заученно твердит заветную мантру о благотворном развитии туризма. Ну а как еще, коли эта доктрина спущена сверху и уже стала чиновничьей аксиомой, опровергать которую просто не принято?
Но чиновники, как считается, трудятся во благо страны, стремясь повторить чей-то коммерческий успех на данной ниве и перевоплотить «мировой опыт» применительно к местным условиям. Хотя при этом далеко не всегда (о-очень далеко!) адекватно представляют себе местные особенности нашей географии.
То, что у Казахстана в принципе не было и нет никаких разумных предпосылок для развития массового туризма, никого не волнует. А ведь все это так несложно уразуметь, стоит лишь внимательно вглядеться в карту страны и осознать ее природу — монотонную и однообразную в целом, но удивительным образом оживляемую крохотными оазисами и немногочисленными реликтовыми анклавами. Теми самыми, которыми мы и пытаемся ныне заманить непритязательного местного потребителя и искушенного зарубежного пользователя.
О пагубном влиянии глобального туризма на природу Земли ведают все, да говорят немногие. Так уж исстари повелось, если что-то приносит человечеству деньги, то про всякие негативные влияния предпочитают вспоминать пореже. Даже если это ведет к невосполнимым потерям для грядущих поколений. Деньги — это… всему голова! А окружающая среда… что среда, что пятница! Главное, чтобы приносила прибыль.
Мнение Андрея Михайлова