Фермеры Саратовской области направили коллективное обращение президенту Владимиру Путину, в котором просят решить проблему с нашествием сайгаков. Для приграничных с Казахстаном регионов это стало настоящим бедствием. В этом году против антилопы ополчились все, готовые распять ее. На память приходит история с воробьями, которых уничтожили в Китае, посчитав, что они угроза для урожая. А через год птицу завозили из СССР.
В последние время в Казахстане развернулась острая дискуссия вокруг регулирования популяции сайгаков — степной антилопы, включенной в Красную книгу. После десятилетий охраны численность сайгаков начала стремительно расти. По официальным данным, с 2020 по 2024 год популяция увеличилась почти в четыре раза, превысив 2 миллиона особей. Надо признать, что подсчет этот «на глазок». Одновременно растет обеспокоенность по поводу предложений о легализации охоты, которая, по мнению ряда экспертов и общественности, может скрывать лоббистские интересы.
Миф или необходимость?
Безальтернативным механизмом регулирования объявляется отстрел как единственно возможный. Министерство экологии, геологии и природных ресурсов Казахстана заявляет, что отстрел является вынужденной мерой регулирования численности, поскольку существующие природные механизмы сдерживания, такие как хищники или нехватка корма, в условиях охраны вида не работают. Однако критики указывают, что вопрос не должен сводиться к упрощенному решению в виде массового отстрела. Экологи подчеркивают, что отстрел может нанести ущерб сложившимся биогеоценозам. Сайгаки играют важную роль в экосистемах, участвуя в распространении семян и контроле за травянистой растительностью. Кроме того, неконтролируемый отстрел может вновь подорвать восстановленную популяцию, особенно с учетом высокой чувствительности вида к болезням, как показала эпидемия пастереллеза в 2015 году, уничтожившая более 200 тысяч особей. Да и естественный падеж никто не отменял.
Насколько страдают фермеры?
Жалобы со стороны аграриев касаются повреждения посевов, вытоптанных полей и заражения пастбищ. Особенно острая ситуация складывается в западных регионах страны, где миграционные пути сайгаков пересекаются с территориями хозяйственной деятельности. Однако отсутствуют объективные независимые исследования, количественно оценивающие причиненный ущерб. Официально сумма ущерба озвучена не была. В ряде случаев потери могут быть компенсированы с помощью агротехнических мер — например, возведением естественных барьеров или высевом буферных культур. Фермерские союзы неоднократно обращались с просьбой о компенсации ущерба, однако системной государственной поддержки по данному вопросу пока нет. Введение таких механизмов могло бы стать альтернативой предложенному отстрелу.
Экономические интересы и политический лоббизм
Идея лицензированной охоты за плату, озвученная рядом депутатов, вызывает сомнения в ее экологической и этической обоснованности. Так, на заседании в Мажилисе депутат Павел Казанцев удивил своим жестким предложением расправляться с сайгаками «как на войне».
«Какие мы совестливые, потому что, видите ли, в сетях нас гнобят за то, что мы одну-другую голову (сайгаков. — Авт.) можем потерять. У нас очевидная ЧС, а мы прикрываемся какими-то научными обоснованиями. (…) На войне, как на войне, а это война, коллеги. Давайте мы прислушаемся, о чем наши коллеги говорят на селе. Мы миллиарды тратим народных денег, чтобы покрывать убытки этих несчастных крестьян. (…) Это даже не война, но битва, скажем так, в которую надо вступать немедленно, а не жеваться, не прятаться вот за эти справки безликие, так сказать, позорные», — заявил депутат.
К отстрелу призывает и депутат Акмолинского областного маслихата Галымхан Сахаров, утверждая, что сайгаки наносят ущерб на миллиарды.
«Лаву многотысячных сайгаков ничем не остановить. При встрече с ними в поле человека одолевает ужас», — рассказал он.
Страшный зверь. Несущийся табун лошадей тоже может вызвать испуг. Возникает вопрос: не является ли это способом легализации охоты ради получения дохода, в том числе в интересах частных охотничьих хозяйств?
Некоторые эксперты выражают опасения, что под предлогом регулирования численности будет развернута коммерциализация охоты на сайгаков, ранее строго запрещенной. В условиях непрозрачности принимаемых решений и слабой вовлеченности независимых научных институтов подобные инициативы требуют широкой общественной и научной экспертизы. Кстати, Казахстан пока не получил разрешение на экспорт рогов сайгаков.
Мясоперерабатывающая инфраструктура: готова ли она?
Не менее горячо обсуждается идея переработки мяса сайгаков на тушенку для нужд армии, тюремной системы и экспорта. В ноябре 2023 года в Костанайской области производили такую тушенку. Сырье перерабатывают на Аркалыкском мясокомбинате. Как рассказал министр экологии и природных ресурсов РК Ерлан Нысанбаев во время брифинга в сенате, 13 предприятий готовы ежедневно принимать 3,7 тысячи голов сайги. Надо помнить, что сайгак — дикое животное, чье мясо требует особых условий санитарной обработки. Массовый забой без соответствующей подготовки несет риски санитарных и эпидемиологических последствий.
«Мы предполагаем, что если начнем регулирование поголовья, то только через мясокомбинаты, где будут проведены все санитарно-ветеринарные процедуры по каждой туше, чтобы обезопасить население от неблагоприятных последствий», — сообщил министр.
Альтернатива: изменение миграционных маршрутов и защита посевов
Научное сообщество предлагает более устойчивые подходы. Один из них — формирование буферных зон с непригодной для сайгаков растительностью вдоль миграционных коридоров. Также возможно строительство экологичных ограждений, позволяющих перенаправить потоки животных, не нарушая их естественное поведение. Другой вопрос — будет ли это финансироваться? Разрешить охоту дешевле и результативнее.
Есть у антилопы еще один враг, кроме человека. Волк. По оценкам Министерства экологии, численность «серого» в стране составляет от 13 до 15 тысяч особей. Эти цифры ориентировочны, поскольку в Казахстане отсутствует систематический учет волчьей популяции по всей территории. Волк — один из немногих естественных хищников, способных регулировать численность сайгаков, особенно слабых, старых или больных. Могут ли волки сдерживать рост популяции сайгаков? С научной точки зрения, частично, но не в полной мере. Прежде всего волки охотятся на сайгаков преимущественно зимой и весной, когда те ослаблены. Но присутствие волка оказывает поведенческое влияние на стада: сайгаки меняют маршруты, становятся более осторожными, что снижает вероятность скопления на полях. Это естественный способ контроля, не нарушающий баланс экосистем. Правда, плотность волков и сайгаков часто не совпадает территориально. Как тут не вспомнить историю, датируемую 1995 годом, когда из диких районов Канады в Национальный парк Йеллоустоун (США) завезли несколько десятков молодых волков, чтобы сократить популяцию оленей. Присутствие волков привело к возрождению экосистемы Йеллоустоуна. Численность оленей начала сокращаться, что позволило древесной растительности почувствовать себя лучше. Вместе с деревьями появились бобры, которые реабилитировали болотистые и речные системы. Волки способствовали сокращению популяции койотов, что благоприятно сказалось на численности более мелких животных, таких как мыши, зайцы, хорьки, лисы. Это о том, что в природе все взаимоувязано и человеку не стоит строить из себя Бога.
Поэтому оптимальным подходом может быть не отстрел сайгаков, а восстановление полноценной экосистемы, включающей защиту и контроль численности волков, научное управление ландшафтами и миграциями, внедрение превентивных мер по защите сельхозугодий, гибкую систему компенсаций.
Ситуация с сайгаком требует научно обоснованного, системного и прозрачного подхода, а не призыва рубить с плеча. Регулирование численности должно опираться на комплекс мер: мониторинг, профилактика ущерба, компенсации аграриям, развитие инфраструктуры и просвещение. Простое разрешение на охоту без учета всех последствий может обернуться как экологическим, так и социальным кризисом.