В Казахстане продолжаются работы по лесомелиорации на осушенном дне Аральского моря. Специалисты полагают, что высадка саксауловых лесов поможет остановить пустыню, восстановить экологический баланс региона и улучшить климатические условия. Об этом и о многом другом с журналистом «НП» в эксклюзивном интервью поделился заместитель председателя Комитета лесного хозяйства и животного мира Министерства экологии и природных ресурсов РК Максат Елемесов.
— Максат Муратович, еще в прошлом году была озвучена информация, что Казахстан планирует увеличить посадки саксауловых лесов на дне осушенного Аральского моря. Что изменилось с тех пор, что планируется на будущее?
— Экологическая катастрофа, связанная с высыханием Аральского моря, затрагивает не только Казахстан, это проблема международного масштаба. Из шести миллионов гектаров осушенного дна Аральского моря на территорию нашей страны приходится 2,8 миллиона. Вопросами лесомелиорации осушенного дна Аральского моря ученые-лесоводы занимаются с конца 1980-х годов прошлого века. В 1990-х годах график их работ был уплотнен, причем именно в области научных изысканий — какие технологии применять, какая нужна агротехника, какой ассортимент пород деревьев и кустарников высаживать, в какие сроки проводить работы. С 1990 по 2020 год на территории осушенного дна Аральского моря лесоводами с помощью и под руководством ученых было создано около 197 тысяч гектаров насаждений саксаула. С одной стороны, можно сказать, что на 2,8 миллиона гектаров 197 тысяч — это капля в море, но за это же время были выработаны научно обоснованные технологии и агротехника создания насаждений саксаула на различных почвах, получен бесценный опыт. При проведении научных изысканий отечественные ученые работали совместно с узбекскими коллегами. Что-то они перенимали у нас, что-то — мы у них. Происходила адаптация методов.
Начиная с 2021 года в рамках поручения главы государства, в котором была поставлена задача — создать на осушенном дне Аральского моря до 2025 года 1,1 миллиона гектаров насаждений саксаула, были начаты полномасштабные работы.
В настоящее время на осушенном дне Арала созданы насаждения на площади около 435 тысяч гектаров.
По рекомендациям ученных мы их создаем не сплошными посадками, а делаем семенники, которые в дальнейшем дают толчок для естественного заращивания осушенного дна Аральского моря. Схема, рекомендованная учеными, — полоса саксаула, затем через 2,4 метра еще одна полоса саксаула, через 12 метров — следующая полоса. Между полосами идет накопление песка, по которому семена саксаула или других галофитных растений разлетаются, идет их естественное возобновление. И это очень рабочая технология, которой мы сейчас следуем. С 2021 года по декабрь 2024-го таким образом, повторю, было создано 435 тысяч гектаров. В наступившем же году планируется создать до 428 тысяч. Хочу отметить титанический труд лесоводов, которые в сложнейших климатических условиях (ветер, пыльные бури, суховеи, низкие температуры воздуха), несмотря на непростые бытовые условия, создают насаждения саксаула.
Добавлю, что в прошлом году нам активно помогала нацкомпания «КазМунайГаз», в рамках ее финансирования мы создали 15 тысяч гектаров леса на осушенном дне Арала. В прошлом декабре к нам активно подключилась и казахстанско-французская фирма КАТКО, благодаря ее поддержке уже произведен посев саксаула на площади 12 тысяч гектаров. В нынешнем году в рамках совместной с ними работы планируем создать еще 108 тысяч гектаров посевов и около 16 тысяч гектаров лесных посадок на осушенном дне Арала. Плюс за счет финансирования местного бюджета от акимата Кызылординской области посадки увеличатся еще на 100 тысяч гектаров. Таким образом, ориентировочно мы выходим на 224 тысячи гектаров, которые планируем «закрыть» до мая текущего года, и у нас останутся осенние работы на 204 тысячи гектаров.
— Что вы можете сказать о лесных пространствах Казахстана в целом на сегодняшний день?
— Лесистость Казахстана составляет пять процентов от общей площади республики. Отмечу, что, к сожалению, в 2023 году мы потеряли немало леса — было зафиксировано 810 пожаров, в которых уничтожено 63 тысячи гектаров лесов, при этом мы потеряли 15 наших коллег. В 2024 году было 294 пожара, но благодаря совместным усилиям лесоводов страны, нашего министерства, МЧС РК, акиматов областей, погранслужбы КНБ РК и Минобороны РК удалось не допустить распространения лесных пожаров на большой площади. Общая площадь, пройденная пожарами, составила в прошлом году 44 тысячи гектаров, при этом верховых пожаров практически не было, что говорит об оперативности применения сил и средств и своевременном тушении. Важную роль при этом сыграла автоматизированная система раннего обнаружения, которая оперативно обнаруживает дым и дает четкие координаты места пожара.
Сегодня такая система установлена в природном резервате «Ертіс орманы», нацпарках «Кокшетау» и «Бурабай», в природном парке «Медеу». Плюс в Северо-Казахстанской и Костанайской областях установлено видеонаблюдение. В прошлом году все эти системы себя зарекомендовали с положительной стороны — оперативное обнаружение, благодаря чему было соответствующее быстрое реагирование. Поэтому в наступившем году мы будем продолжать внедрять аналогичную систему. Так, планируется, что в рамках республиканского бюджета системой раннего обнаружения пожаров будет полностью «закрыт» природный резерват «Семей орманы». Плюс 23 наиболее «горимых» лесных учреждения и особо охраняемые природные территории также будут оснащены ими за счет лизингового финансирования. Задача будет решаться в три этапа. Первый мы должны закончить в «Семей-орманы» до предстоящего мая, второй этап — РГП «Жасыл-Аймак» и лесхозы в Акмолинской области, которые должны быть «закрыты» до августа, и третий этап — размещение систем раннего распознавания в горных лесах ВКО, в Карагандинской и Павлодарской областях до 30 сентября. В основном это хвойные, сосновые леса, которые наиболее подвержены пожарам. Что касается южных регионов, то внимание будет уделено Сайрам-Угамскому национальному парку.
— В каких лесных массивах республики наилучшие показатели хвойно-лиственного воспроизводства?
— В двух резерватах – «Семей орманы» и «Ертіс орманы». Именно в этих ООПТ ведутся работы по восстановлению лесов на горельниках прошлых лет, то есть там, где проходили пожары с 1997 по 2002 год, там сегодня заканчивается облесение. Так, в 2024 году в «Ертіс орманы» посадили лес на площади в 2,8 тысячи гектаров, в «Семей орманы» — чуть больше пяти тысяч гектаров. В остальных лесных учреждениях лесопосадки колеблются от 300 до 1000 гектаров.
— Как сегодня обстоят дела в республике с браконьерской вырубкой лесов?
— Согласно статистике, в 2023 году на территории лесного фонда страны было зафиксировано незаконных рубок объемом 2,4 тысячи кубометров. По итогам 2024 года — уже 800 кубометров. То есть произошло снижение в три раза. Это говорит о взаимодействии лесников с правоохранительными органами и оперативном реагировании на все факты браконьерства. И работа по данному направлению продолжается.
— Какие проблемы сегодня существуют в лесном хозяйстве республики, которым не помешало бы уделить пристальное внимание? И что предлагается для их решения?
— Есть проблемы в материально-техническом оснащении, но они решаемы. Например, в прошлом году из республиканского бюджета на приобретение техники и оборудования для природоохранных учреждений, то есть национальных парков, резерватов и заповедников, было выделено 5,4 миллиарда тенге. Местные исполнительные органы в прошлом году на техническое оснащение лесхозов также потратили 6,6 миллиарда тенге, дополнительно за счет лизингового финансирования для наших учреждений на приобретение противопожарной техники было выделено еще 15 миллиардов тенге. Для учреждений акиматов областей на эти же цели — около 20 миллиардов тенге. Тем самым мы закрываем наиболее «горимые» учреждения лесного хозяйства. Надеюсь, по окончании поставок к июлю мы все эти проблемные учреждения оснастим противопожарной техникой на 100 процентов.
Затем придет очередь пустынных и полупустынных учреждений. Думаю, что к 2030 году мы сможем поэтапно «закрыть» все лесные учреждения республики.
Добавлю, что помимо этого сегодня идет как реконструкция существующих питомников, так и строительство новых. Тем самым мы «закрываем» вопрос обеспечения работ по воспроизводству лесов посадочным материалом, связанный с районированием и адаптацией к местным условиям.
Немаловажную роль играет научное сопровождение. Например, в прошлом году НИИ лесного хозяйства и агролесомелиорации был передан в ведение Минэкологии и природных ресурсов. То есть наш узкопрофильный институт вернулся «домой» и будет заниматься вопросами научного сопровождения работ в лесном хозяйстве.
Наконец, хотелось бы упомянуть еще о том, что, как вы знаете, в 2022 году горели леса в Костанайской области, в 2023-м — лес в Абайском регионе, и была проблема расчистки этих площадей, так как некуда было девать древесину. Не было заводов по ее переработке. Для решения проблемы Минэкологии совместно с Министерством промышленности и акиматами этих областей прорабатывало вопрос в течение 2024 года, и вот сейчас на финишную прямую выходят две компании. Одна из них строит перерабатывающий завод в СКО недалеко от Петропавловска. Туда будет поступать на переработку в том числе и древесина из Костанайской области. Второй завод планируется возвести в области Абай, он также будет перерабатывать древесину с горельников, производя древесные плиты ДВП, ДСП и ламинаты. Ожидается, что к середине 2026 года оба завода выйдут на проектную мощность, соответственно, мы быстрее начнем расчищать горельники, а значит, быстрее приступать к посадке лесов. Потому что для лесоводов основная задача — это восстановление леса.
— Максат Муратович, вы занимаетесь лесным хозяйством не первый год. И, судя по всему, не мыслите себя без своей работы. Это у вас на генном уровне?
— У нас семейная династия. Я родился в семье лесовода. Мой отец Мурат Елемесов после окончания в 1970 году Казахского сельскохозяйственного института, факультет «Лесное хозяйство», был направлен в Бескарагайский район Семипалатинской области, где и проработал до 2002 года в лесном хозяйстве на различных должностях. Последнее место работы было в Канонерском лесхозе. Мы со старшим братом Сырымом пошли по стопам отца. Мой старший сын также работает в лесном хозяйстве. Общий стаж нашей семьи в лесном хозяйстве составляет более 100 лет.