На контроле
В том, что природа не прощает халатности и ошибок, все убедились прошлой весной. После не самой снежной и морозной зимы в истории страны Казахстан пережил сильнейшие за последние десятилетия паводки. Наглядно масштабы ЧП передают цифры. За время паводка было подтоплено 12 086 жилых домов и 7380 дачных строений, являющихся единственным жильем для пострадавших, около 9000 зданий впоследствии было признано непригодными для восстановления, 120 тысяч человек были вынуждены покинуть свои дома. Сюда же следует добавить колоссальные потери и убытки от размывки дорог, снесенных мостов, линий электросетей и т.д.
Говорить о сумме ущерба сложно даже спустя год, поскольку данные сильно разнятся. В середине апреля 2024 года мажилисмен Ерлан Саиров сообщал, что сумма может составить приблизительно 200 миллиардов тенге (444 миллионов долларов по курсу). В июне 2024-го заместитель премьер-министра Канат Бозумбаев называл сумму около 100 миллиардов тенге. Назывались и другие более внушительные суммы, но и этих достаточно, чтобы понять масштабы чрезвычайного происшествия. Для сравнения, за четверть века, с 1993 по 2018 год, экономический урон от наводнений и паводков составил около 315 миллионов долларов.
Чтобы не повторить прошлогодний сценарий в текущем году, на самых разных уровнях был проделан большой объем работы, одним из этапов которой было республиканское совещанию, проведенное премьер-министром Бектеновым 13 февраля в ходе рабочей поездки в Северо-Казахстанскую область.
Согласно озвученному на встрече гидрологическому прогнозу РГП «Казгидромет», погода в феврале ожидается теплой, с осадками и перепадами температуры, из-за чего возможна ледяная корка. В марте прогнозируются потепление и обильные осадки, что увеличивает риск паводков. По данным Министерства экологии и природных ресурсов, показатели влагозапасов в пределах и больше нормы наблюдаются в 14 из 17 областей.
В свою очередь, вице-министр цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Малик Олжабеков проинформировал о внедрении цифровых решений на примере новой информационной системы прогнозирования паводков Tasqyn. Моделирование разливов по ней ведется на 142 гидропостах по 128 участкам рек. Кроме того, автоматизирована оперативная сводка по сбросам воды с водохранилищ и проведена интеграция с глобальной системой оповещения о наводнениях GloFAS, которая позволяет получать ранние уведомления о рисках.
Эта информация обнадеживает, ведь о Tasqyn говорили очень много, и запустить систему планировалось еще в прошлом году, но по факту в январе текущего года чиновники сообщали, что Tasqyn находится в режиме доработки. Насколько эффективно она будет работать и будет ли вообще — покажет предстоящая весна, ждать недолго.
Министр водных ресурсов и ирригации Нуржан Нуржигитов сообщил, что восстановлено 74 объекта, при этом по состоянию на 13 февраля еще 46 находились на стадии ремонта, по 18 разработана ПСД. «Также выполнена очистка более одной тысячи километров каналов, свыше
Министр по чрезвычайным ситуациям Чингис Аринов сообщил, что в паводкоопасной зоне находятся 1223 населенных пункта.
«Для их защиты возведено
Выборочный контроль
После докладов министров, а также акимов регионов премьер-министр дал ряд поручений, в том числе до 1 марта подготовить все ресурсы для предупреждения и ликвидации паводков.
«О полной готовности к паводковому периоду говорить еще рано. Есть ряд проблем, решения по которым до сих пор не приняты. Особенно это касается регионов с повышенными рисками подтопления. Сейчас в первую очередь следует проверить степень готовности населенных пунктов к паводкам. Поручаю создать региональные комиссии, в рамках которых нужно посетить каждый населенный пункт, изучить существующие риски и принять необходимые меры. Все акимы несут персональную ответственность, поэтому должны активизировать работу и принять исчерпывающие меры по реализации намеченных противопаводковых мероприятий», — подчеркнул Олжас Бектенов.
И здесь глава Правительства поставил очень правильный акцент, указав, что проблем много и затрагивают они даже больше секторов и сфер, чем было озвучено в рамках совещания. Кто виноват в прошлогодних паводках, которые оставили без крова десятки тысяч семей? Понятно, что здесь много факторов, но и паводки — это не внезапный поток воды, не цунами, который появляется в течение нескольких часов. Если собрать представителей всех инстанций, так или иначе причастных к ЧП, то получится как в детской песочнице: все разом покажут друг на друга пальцем. И эта комическая постановка, наполненная трагизмом, правдива. Виноваты все и никто одновременно.
Давайте попробуем если не разобраться, то нащупать слабые звенья. Вообще паводки как явление — объект изучения гидрологии. В частности, «Казгидромет» (включен в структуру Министерства экологии и природных ресурсов) объединяет в себе гидрометеорологию и мониторинг окружающей среды, а также занимается ведением государственного учета водных ресурсов и водного кадастра.
На сайте «Казгидромет» говорится, что «гидрологическая служба является одним из основных производственных подразделений РГП «Казгидромет», задачей которого является своевременное и качественное обеспечение государственных органов, населения и отраслей экономики РК режимной, оперативной и прогностической гидрологической информацией о водных объектах страны». Насколько качественно удается готовить сводки, всем известно из тех же прогнозов погоды.
На официальном сайте предприятия говорится, что сотрудники дважды в день производят наблюдения за уровнем воды и ее температурой. При этом в осеннее, зимнее и весеннее время ведутся наблюдения за ледовой обстановкой, в том числе измеряются толщина льда и высота снега.
То есть в теории, если замеры проводились с указанной частотой, то о рисках возникновения экстремальных паводков было известно задолго до ЧП. Или нет? Очевидно, что в текущих условиях невозможно получить полную и достоверную картину происходящего на земле. На сайте «Казгидромет» говорится, что в их распоряжении находятся 377 гидрологических постов, 329 из которых являются речными и 38 озерными. Но достаточно ли этого для мониторинга всей страны? По территории Казахстана протекает 85 022 реки, а протяженность самой длинной Иртыш составляет
Не министерством единым
Другой важный момент — регулирование. В Казахстане более 309 водохранилищ, из которых лишь пять-семь можно отнести к крупным. При этом все они были построены в 60-80-х годах прошлого века. Ни одного масштабного строительства подобных сооружений в независимом Казахстане не было, в то время как паводки случаются регулярно.
Зачем вообще нужны водохранилища? Ключевых целей у таких искусственных водоемов две — это сохранение воды в холодные месяцы для полива в летние периоды и аккумулирование избыточных вод в случае угрозы паводков и наводнений. То есть водохранилище — это мощный инструмент, позволяющий рационально расходовать воду. Но умеют ли им пользоваться те, кому это доверено и поручено?
Раньше эти функции выполнял Комитет водного хозяйства, но эпизоды с затоплениями также случались с определенной периодичностью. Сейчас же ситуация изменилась. Еще в 2023 году было создано целое Министерство водных ресурсов и ирригации РК, которое осуществляет «координацию процессов управления в сферах контроля в области использования и охраны водного фонда, водоснабжения, водоотведения и ирригации». То есть административных ресурсов для оперативных, а главное превентивных мер стало больше. А результат? Или Министерство водных ресурсов не затрагивает вопросов, касающихся большой воды?
Можно допустить, что во вновь созданном крыле попросту не хватило времени, чтобы собрать костяк высококлассных специалистов, ведь министерство начало работать в сентябре 2023-го, а паводки накрыли страну уже через шесть месяцев, в марте. Это не сарказм, а возможно, одно из ключевых звеньев, с которым наблюдаются большие проблемы. В советское время в рамках подготовки кадров водной отрасли выпускали инженеров, гидротехников, мелиораторов, инженеров гидротехнического строительства, инженеров по управлению водными ресурсами. Было около восьми специальностей, связанных только с инженерией водной отрасли. Сейчас же на всю страну насчитывается не более десятка вузов, где осталась всего пара специальностей. Дополняющими отрицательными факторами являются малый объем грантов и сомнительные перспективы с номинальными заработными платами.
Эксперты задают вопросы и в адрес Министерства экологии и природных ресурсов. Ведь до середины 90-х в Казахстане было более миллиона гектаров лиманного орошения. Лиманы представляют собой сектора, поделенные на ячейки, которые также сдерживают воду. Напомним, что прошлогоднее наводнение образовалось не из-за розлива рек, а в результате площадного стока. То есть растаявший снег не успел впитаться в промерзшую почву, и вода начала перемещаться, набирая все большие объемы. В свою очередь, лиманы даже при таком развитии сценария способны удержать определенный объем воды. Другое дело, что количество лиманов в Казахстане сократилось вдвое, что кратно увеличило риски.
Другой важный момент вытекает из выступления главы МЧС: «В паводкоопасной зоне находятся 1223 населенных пункта». И это на самом деле очень тревожно. Так случилось, что очень большое число людей приобретало земли близ рек, после чего их застроили, причем совершенно легально, имея все разрешительные документы от местных властей. Теперь же их пришлось спасать, субсидировать возведение новых домов и т.д.
Но ведь есть Водный кодекс РК и четкое понятие того, что водоохранная зона или полоса — это территория, где фундаментальные здания возводить в принципе нельзя. А по факту мы видим обратное. Вот вам и «плодотворная работа» акимов на местах. Не просто так Олжас Бектенов сказал о персональной ответственности.
В заключение вновь приведем слова премьер-министра: «Есть ряд проблем, решения по которым до сих пор не приняты». Они на поверхности, известны. Вопрос только в том, почему их продолжают игнорировать.
Фото Талгата Галимова