Павлодарцев на неделе пригласили обсудить проект строительства первой очереди мусороперерабатывающего завода — сортировочного центра. Согласно проекту, строительство первой очереди завода должно начаться уже в нынешнем октябре и завершиться ровно через год. Это не первая попытка построить такое производство в городе на Иртыше. В 2013 году под проект хотели даже привлечь средства Европейского банка реконструкции и развития. С того времени эта тема периодически поднимается, но дойти даже до старта некому не удавалось. К слову, программа управления твердыми бытовыми отходами реализуется с подачи Правительства Казахстана с 2012 года.
Все не перелопатить
Казахстан ежегодно производит до 8 миллионов тонн твердых бытовых отходов. На первый взгляд, цифра не кажется катастрофической — по сравнению с мегаполисами Китая или Индии это капля в море. Но проблема в том, что более 80 процентов этого мусора до сих пор отправляется на свалки, а не в переработку. И свалки растут. Хотя, согласно статданным, отмечается незначительное увеличение уровня переработки твердых бытовых отходов с 23,9 процента в 2023 году до 25,8 в 2024-м. При этом страна продолжает наращивать экспорт самого экономически выгодного для переработки мусора — пластика и макулатуры. Главными покупателями пластиковых отходов являются Россия и Узбекистан. Кстати, южный сосед прогрессивно развивает переработку пластика, наращивая производственные мощности, в числе прочего, за счет привозного вторсырья. Он даже вводил ограничительные меры на экспорт ПЭТ-бутылок. На макулатуру и картон хороший спрос у переработчиков из России и Грузии.
Почему заводы буксуют?
Формально государство делает ставку на зеленую экономику. В стратегических документах указываются следующие цифры: к 2030 году доля переработки отходов должна достичь 40 процентов, а к 2050-му — 50. На деле же уровень переработки колеблется вокруг 18-20 процентов. Причина проста: переработка мусора — бизнес с длинными деньгами и низкой окупаемостью. Вложения в строительство завода по сортировке и переработке отходов стартуют от 5-10 миллионов долларов. Для полноценного комплекса с глубокой переработкой пластика, стекла, бумаги и органики счет идет на десятки миллионов. При этом рынок сбыта вторсырья в Казахстане ограничен, цены на него низкие, а логистика дороже, чем сама продукция.
В марте прошлого года вопрос строительства заводов по переработке твердых бытовых отходов в крупных городах был рассмотрен на заседании Правительства. Министр экологии и природных ресурсов Ерлан Нысанбаев тогда напомнил, что Правительством утвержден механизм льготного финансирования проектов в сфере управления отходами. Это касается приобретения мусоровозов, запуска сортировочных линий и перерабатывающих мощностей. Финансирование предусмотрено через Фонд развития промышленности со ставкой вознаграждения три процента и сроком предоставления займа от трех до 15 лет. На начало прошлого года было отобрано 94 проекта более чем на 232 миллиарда тенге.
Где заводы?
В Алматы и Астане работают крупные мусоросортировочные комплексы. В Караганде, Шымкенте и Костанае построены предприятия, которые могут перерабатывать определенные виды отходов. В основном пластик, металл, стекло. Но даже там большая часть собранного вторсырья не перерабатывается внутри страны, а уходит в Китай или Россию. То есть формально завод есть, но реальный эффект ограничен: мощности используются частично, а уровень раздельного сбора мусора остается минимальным.
Кстати, в преддверии официального визита Президента Касым-Жомарта Токаева в Китай стало известно, что через два года в Астане появится высокотехнологичный мусоросжигающий завод, способный перерабатывать до 1500 тонн бытовых отходов в день. Инвестором станет государственная китайская корпорация, а строительством займется казахстанская компания. По словам инвесторов, мусоросжигание не самоцель. Здесь намерены превратить мусор в электроэнергию. Китайская сторона намерена взять на себя поставку оборудования, технологическую часть и обучение местных специалистов.
Насколько экологично?
Вот тут возникает парадокс. Современные технологии переработки действительно снижают нагрузку на природу: меньше свалок, меньше метана, меньше подземных пожаров. Но в Казахстане нередко запускаются сортировочные, а не перерабатывающие комплексы. То есть мусор лишь «перебирают», а остатки все равно везут на полигон. Кроме того, технологии часто закупаются «по минимуму» — старые линии, мало автоматизации. Экологический эффект от таких решений гораздо ниже, чем в странах Европы.
К слову, эксперт — эколог партии зеленых «Байтак» Азамат Аяйбергенов высказался относительно новых мусоросжигательных заводов, которые планируют построить сразу в трех городах Казахстана: Алматы, Астане и Шымкенте. Так вот что касается завода в Алматы, где уже подписано соглашение об инвестициях.
«Нашим законодательством определено, что продажа электроэнергии по поддерживаемой цене для WtE — через аукцион по правилам № 466 Минэнерго (как у ВИЭ). В июне 2025-го утверждена предельная аукционная цена 130,3 тг/кВт·ч. Дальше ставка определяется торгами. Иными словами, аукцион — это конкурентная процедура, которая в данный момент нарушается. Также по итогам аукциона предусмотрен договор на выкуп электроэнергии на 15 лет, а инвестиционное соглашение — на 25 лет. Представьте, 10 лет мы будем с вами платить. То есть без изменения законодательства данное соглашение не сможет работать, ожидаем изменения в законодательстве?
Также возникают следующие вопросы:
1. Какое оборудование будет применено, какие котлы, печь? Каким образом и какая газоочистка планируется? Будет ли она соответствовать международным стандартам?
2. Как будут соблюдаться иерархия отходов, сортировка и переработка отходов, чтобы в печь шел только невозвратный остаток?
3. Что будет с золой и шлаками, тесты, а это до 25 процентов, извлечение металлов, безопасное применение и захоронение по классу опасности.
4. Экономический – нужно раскрыть финансовую модель, договор на поставку отходов: за тонну сколько заложено, не повлечет ли увеличение тарифа для населения?
5. Условия по земле и СЗЗ: где будет строиться завод, насколько я знаю, земли, соответствующей санитарным и экологическим требованиям для размещения такого завода в Алматы, вроде нет.
Кстати, я не против такой технологии, ну, чтобы это было правильно, в рамках закона, и не во вред окружающей среде и здоровью населения», – написал эксперт на своей странице на Facebook.
Инвесторы: кто рискует?
В основном это частные компании, которые заходят в отрасль благодаря государственным субсидиям или поддержке акиматов. Были попытки привлечь иностранных инвесторов: турецкие, корейские и китайские фирмы проявляли интерес. Но, столкнувшись с казахстанскими реалиями (низкие тарифы на вывоз мусора, отсутствие культуры раздельного сбора, бюрократия), многие быстро уходили.
И тут необходимо признать, что пока тариф на вывоз мусора для населения колеблется в пределах 250-600 тенге в месяц, бизнесу просто неоткуда брать деньги на современные технологии. В Европе за переработку платят в разы больше, и это делает отрасль прибыльной. В Казахстане же переработка держится либо на энтузиазме, либо на тендерах с госденьгами.
Почему это важно?
Проблема не сводится к экологии. Это еще и имидж страны. Казахстан позиционирует себя как игрок в зеленой повестке, готовится к зеленой энергетике и декарбонизации. Но пока мы задыхаемся от собственных свалок. Решение — не только строить заводы, но и менять систему: внедрять раздельный сбор, повышать тарифы, чтобы переработка стала выгодной, и жестко контролировать исполнение. Об этом говорится много, из года в год на всех уровнях от сельских акимов до Правительства, но мало что меняется. Пока этого нет, мусороперерабатывающие заводы будут оставаться больше витриной, чем реальным ответом на экологический вызов.
К слову, первоначально нынешний проект по строительству завода в Павлодаре планировался к реализации еще минувшим апрелем, о чем глава области Асаин Байханов заявлял на брифинге Службы центральных коммуникаций в конце прошлого года.