В Атырау состоялся Национальный курултай с участием главы государства Касым-Жомарта Токаева. Это уже третье заседание подобного рода. Первое прошло в 2022 году в Улытау, второе — в 2023 году в Туркестане. Каково же значение этой структуры в государственной политике? Своим мнением о мероприятии поделились отечественные политологи..
— Национальный курултай часто сравнивают с Парламентом и указывают, что первый якобы дублирует функции второго. На самом деле нужно понимать, что Парламент прежде всего сосредоточен на вопросах принятия и совершенствования законодательства, контроле над исполнительной властью и представлении интересов избирателей, выраженных по регионам, партийной принадлежности и избирательным округам, — говорит политолог Данияр Ашимбаев.
Что касается Национального курултая, то он является не законодательным, а консультативно-совещательным органом при главе государства. В его составе — представители интеллигенции, регионов, экспертного сообщества, национально-культурных центров, бизнеса, науки, культуры, образования и здравоохранения. А также журналисты, депутаты Парламента, руководители политических партий, представители региональных общественных советов.
— Это своего рода срез общественного мнения, благодаря которому есть возможность вести прямой диалог с Президентом, его администрацией, Правительством. Собственно, ежегодные заседания курултая — верхушка айсберга, поскольку на различных площадках и уровнях обсуждение тех или иных вопросов идет регулярно. И в основе политических и конституционных реформ, проводимых Президентом Токаевым, во многом лежат инициативы, рожденные именно в этих обсуждениях, — считает Ашимбаев. В своих социальных сетях политолог также отмечает, что «глава государства продемонстрировал свою благодарность за эту работу, пригласив ряд активистов НСОД и Национального курултая на процедуру подписания законов о конституционных поправках».
С одной стороны, понятно, что юридически Парламент более легитимен, но даже с учетом квотирования он физически не может представлять собой все страты общества. Однако Парламент, по мнению политолога, проделывает огромную работу: «Надо отдать должное спикерам обеих его палат, однако Президенту важно опираться не только на конституционные органы, но и на общество в целом, для чего были созданы Национальный совет общественного доверия (2019 — 2022) и Национальный курултай, который заработал с 2022 года. Тем самым в ходе работы Национального курултая во многом вырабатывается повестка, направленная на общественную консолидацию».
При этом политолог также отмечает «огромную работу, которую выполняет госсоветник Ерлан Карин как секретарь НСОД и зампред Национального курултая». Данияр Ашимбаев подчеркивает, что «его усилиями обеспечивается диалоговый формат, притирка различных полярных позиций, постоянная обратная связь актива курултая с главой государства». Обращаясь к выступлению главы государства, наверное, нужно обратить внимание на одно из его интересных высказываний: «Почитая наши духовные корни, мы должны всячески укреплять светский статус нашего государства». — Казахстан всегда будет толерантен ко всем вероисповеданиям, воззрениям и учениям, которые не подрывают нашей государственности и общественной морали. Но мы не можем и не будем идти на поводу тех, кто под влиянием западных и иных веяний продвигает чуждые для нашей культуры ценности, к тому же идущие вразрез с дуалистической основой мира, — отметил Президент.
Кажется, все предельно просто и ясно. Но почему-то в Сети после выступления появились странные интерпретации, где обращалось внимание на «герб и черные одежды». На что тот же Ашимбаев заметил, что фишка президентских текстов кроется в необходимости их целостного восприятия, а также увязки с предыдущими.
— Токаев в развитии курса, озвученного в ходе предвыборной кампании 2022 года, акцентировал внимание на необходимости модернизации общества, построения как справедливого государства, так и совершенного человека: на ценностях трудолюбия, дисциплины, образованности и культуры. Президент вновь обрушился с критикой на творческую интеллигенцию, которая явно не прониклась необходимостью нового курса. Обрушился и на религиозный фанатизм, даже не радикализм, и на нарастающую архаизацию общественных отношений. Им Президент хочет противопоставить традиционный ислам, который мыслится как стратегический союзник светским устоям государства и часть национальной духовной традиции. Эта концепция не нова. Государство пытается воплотить ее в жизнь уже лет десять, если не больше, но духовенство хочет играть роль, не совсем совместимую со светскостью государства. Идет долгая дискуссия о том, какова вообще была религиозная традиция у казахов, да и была ли она вообще. По большому счету, нынешний ценностный набор происходит не от арабской или кочевой традиции, а
скорее сформировался в 6070-е годы прошлого века под воздействием урбанизации и идеологии. Так что нынешний ислам скорее советский с примесью узбекизации. Но это вопрос больше академический.
Президент поддержал идею учреждения Национального дня книги, который на самом деле должен стать элементом общей политики по возрождению у населения культуры чтения. У нас она стремительно утрачивается в ущерб аудио- и видеоконтенту, да и критическому мышлению в целом, — подчеркнул Ашимбаев.
Добавив, что «Токаев, судя по системе «сдержек и противовесов» внутри своего выступления, пытается собрать общественный менталитет в нечто целостное и направить его на курс модернизации и развития. То есть светскость, но без атеизма; религиозность, но без фанатизма; глобализация, но без западных ценностей; тюркскость, но без пантюркизма».
— Президент призвал перестать противопоставлять Алаш-Орду и советский период. Это новаторский подход, который был аккуратно сбалансирован критикой советского символизма в государственном гербе. Токаев говорил о Великой Победе, но не в Великой Отечественной, а во Второй мировой войне. По сути, речь идет о том, что государство отходит от постколониального синдрома в оценке истории. Вместе с тем глава государства продолжает настаивать на преемственности Казахстана по отношению к Золотой Орде, точнее к Улусу Джучи, границы которого очень напоминают нынешнюю карту ЕАЭС. Тематика Тюркского каганата, которая лежала в основе концепции «Мангилик Ел», Токаеву, видимо, близка меньше, — поделился эксперт в своем телеграм-канале.
Таким образом, в целом, по его мнению, «общественно-идеологический модернизационный курс подхватывает забытую уже повестку Общества всеобщего труда и социальной модернизации эпохи Назарбаева, но несколько в ином ключе».
И да, как уже отмечалось, курс Токаева очень понятен, но интеллигенция его или не понимает, или не хочет понимать, в то время как бизнес свой вклад в духовность видит в строительстве мечетей или памятников.
— Токаеву явно надоедает уговаривать всех хоть немного модернизироваться. Президент ведет сейчас борьбу по нескольким направлениям — с госаппаратом, крупным бизнесом, внешним воздействием, но вот бой с менталитетом — это, пожалуй, наиболее сложный вызов, — заключил Данияр Ашимбаев.
Любопытные высказывания в отношении прошедшего курултая приводит и аналитический портал News Room в своих социальных сетях, делая упор на цитаты Касым-Жомарта Токаева «о чуждых религиозных идеалах, черном одеянии и радикалах».
— Пожалуй, впервые Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев так категорично высказался о растущем уровне религиозности в стране. После Национального курултая он заявил, что «радикально настроенные неофиты пытаются навязать обществу чуждые религиозные идеалы, в том числе в виде архаичной формы одежды». Токаев сказал, что это является неприкрытым вызовом нашим традиционным устоям и ценностям, — поделились эксперты портала, приведя в пример слова главы государства.
Значит ли это, что после долгих лет молчаливого согласия и игнорирования религиозного вопроса государство установит контроль над этой сферой и не допустит разгула религиозного радикализма и увеличения числа граждан, фанатично относящихся к вере?
— Президент озвучил вещи, которые он проговаривал неоднократно. Просто сейчас стало более таким цельным тезисом. В контексте религиозного вопроса он, во-первых, обозначил риски, связанные с тем, что религиозность стала противостоять национальным ценностям, менталитету казахского народа. Во-вторых, стала становиться фактором не только религиозного радикализма, но и общественно-социального регресса, упадка. Президент обозначил, что мы религию уважаем, но надо исходить из казахстанской модели, прежде всего, более толерантной, более широкой и основанной на многовековых традициях. Понятно, что арабизация происходит активно на протяжении последних двух десятилетий. Но казахстанская модель ислама, во-первых, никогда не была догматической, во-вторых, урбанистическая модель, которая сложилась в советские годы, во многом была построена на модернизации и отказе духовенства от множества норм, которые, скажем так, противоречили нормам политической жизни страны, — прокомментировал Ашимбаев. Считая при этом, что все-таки «растущий уровень религиозности среди казахстанцев стал отражаться на многих сферах, таких как образование, культура, политика, даже на семейно-бытовых вопросах».
— Все это стало нести угрозу не просто в разрезе государства, а в целом общественной морали. Мы прекрасно видим и рост насилия, и рост экстремизма, и противодействие образованию, культуре. Президент высказался не
против ислама в целом, а против тех форм, которые чужды нашего менталитету, нашей истории. Это, на мой взгляд, очень правильная, четкая и своевременная постановка вопроса, — добавил эксперт.
Действительно, как говорят аналитики, «ежегодно в Казахстане вспыхивают локальные конфликты на основе религиозных вопросов, и самый спорный из них — это ношение хиджабов несовершеннолетними школьницами». В текущем году МКИ РК в лице министра Балаевой наконец-то поставило точку в споре, четко озвучив позицию государства: девочки школьного возраста на уроки должны приходить в установленной правилами учебного заведения одежде. То есть в обычной школьной форме, без платков на голове.
— Вопрос хиджаба возникал и в нулевые годы. Просто некоторые чиновники периодически пытаются выдавать некие свои мнения за государственную политику. Люди, склонные к радикализму, часто подбрасывают вот такую тематику с тем, чтобы оказать давление на государство в очередной раз. Если сегодня стоял вопрос ношения хиджаба, то завтра они вполне могут поставить вопрос раздельного обучения мальчиков и девочек,
Более того, по словам политолога, «вероисповедание в Казахстане больше напоминает дань моде, нежели истинную веру, о чем свидетельствует резкий рост покрытых казахстанок и мужчин с явно выраженными атрибутами во внешнем виде, демонстрирующими их принадлежность к религии. Однако образ жизни некоторых из них, поведение и поступки явно диссонируют с их набожностью».
Об этом же говорит и мажилисмен Азат Перуашев.
— Как чрезвычайно важное заявление расцениваю слова Касым-Жомарта Токаева о неприятии чуждых казахскому народу религиозных течений: «В последние годы в нашей стране стало много закутанных в черные одеяния людей. Все об этом знают. И это не чужие люди, а наши сограждане.
Облачение во все черное противоречит мировосприятию нашего народа, является бездумным копированием инородных
Стремление радикально настроенных неофитов навязать обществу чуждые религиозные идеалы является неприкрытым вызовом нашим традиционным устоям и ценностям». Я полностью разделяю такую оценку и считаю нужным напомнить о неоднократных предложениях партии «Ак жол» запретить деятельность радикальных сект наподобие салафизма и ему подобных, — подчеркнул Перуашев. Параллельно он, как и Президент, обратил внимание «на факты дискриминации и даже угнетения женщин в семьях, где исламские каноны воспринимаются в крайне искаженном, догматическом виде. Эта проблема серьезно усугубляет тему бытового насилия, что мы обсуждали в ноябре».
И потому стоит очень внимательно и серьезно отнестись к предложению Президента Токаева о том, чтобы обратиться к духовному наследию Ходжи Ахмеда Ясави как наиболее влиятельному фактору традиционного для казахов ислама.