Дети 80-х проводили время, играя на заброшенных стройках. Это считалось опасным для жизни. В текущем поколении другие тренды: активным играм на улице ребята предпочитают развлечения в смартфоне. Но безопасно ли это? Отнюдь! В виртуальной среде скрываются гораздо более серьезные угрозы, в том числе и те, которые вызывают суицидальные настроения и поступки.
В Казахстане недавно произошла череда трагических событий. Несколько школьников и студентов покончили жизнь самоубийством. Это большая трагедия для семьи и общества, о которой нужно говорить открыто и внятно. На прошедшей неделе во всех школах страны прошли родительские собрания, в рамках которых классные руководители провели часовые беседы, суть которых можно свести к следующему: включить тотальный контроль за смартфоном ребенка, а в идеале — удалить все мессенджеры и соцсети.
Увы, но однозначно ответить на вопрос, какие именно игры являются для детей потенциально опасными, учителя не смогли. Полиция по этим эпизодам информацию не раскрывает, ссылаясь на тайну следствия. Нет подтверждения и тому, что подростки состояли в каких-то сообществах. Между тем по соцсетям были растиражированы списки игр, литература, а также сетевые сообщества, которые могут быть потенциально опасными.
Держать ребенка в ежовых рукавицах, конечно, можно, вот только вряд ли это улучшит взаимопонимание в семье. Скорее — наоборот: сделает разрыв еще больше, действия ребенка – непредсказуемыми, а доверие сведет к нулю. И главное — тотальный контроль и запреты не решат проблему, ведь ребенок находится в социуме, где все эти запреты преодолимы.
Забегая вперед, скажем, что тотальным запретом вопросы безопасности не решить. Так сложилось, что многие родители дают своим детям смартфоны чуть ли не с грудничкового возраста. То есть гаджет является неотъемлемой частью жизни ребенка. Забрать его — значит вызвать негативную реакцию и подорвать доверие, ведь родитель сам когда-то вложил устройство малышу в руки. Решение — более сложное. Родителям нужно проявлять терпение и неравнодушие, несмотря на тотальную занятость и другие «нормы» современной жизни.
— Елизавета, мы все помним игру «Синий кит», которая в 2015 году привела к гибели 130 детей. Это та же история, которая повторяется вновь?
— Нет, мы имеем дело с иной формой. «Синий кит» был закрытой платформой, попасть в которую можно было только по приглашению. Сейчас все совершенно иначе — дети сами ищут и «стучатся» в так называемые «группы смерти». В их числе «Красный дельфин». Его не нужно искать. Достаточно вбить словосочетание в поисковик, и вам откроется сразу несколько тематических каналов, содержимое которых просто ужасает. Это не один ресурс, а сразу несколько сообществ, которые можно найти в Telegram, TikTok, во «ВКонтакте» и на других площадках.
Другое отличие «Красного дельфина» в том, что он еще более жесток. «Кит» подразумевал только самобичевание, в то время как в «Дельфине» дают задания по вандализму и селфхармам (разные формы причинения вреда самому себе. — Ред.).
— То есть зайти на опасный ресурс может любой желающий?
— Да. Стоит вбить запрос «Красный дельфин» в строку поиска, и все. Сначала общение идет с чат-ботом, где потенциальный кандидат должен подтвердить желание вступить в группу. Для этого даются различные задания. Вначале — относительно безобидные, потом кривая рисков идет резко вверх.
Самое страшное, что дети с большим рвением пытаются туда попасть. Причем необязательно те, у которых есть суицидальные наклонности или какие-то социальные проблемы. Отнюдь! Много тех, кто пытается пробиться на страничку просто из любопытства. Большинство после этого уходят, но есть и те, которые втягиваются, начиная беспрекословно выполнять задания кураторов.
— Кураторы... Кто они? Каков портрет этих личностей?
— Вопреки сложившемуся мнению это вовсе не какие-то 40-летние лысые мужланы. В подавляющем большинстве случаев кураторами являются молодые люди или даже несовершеннолетние дети. В 2016-м и 2018 годах в России по «Синему киту» были задержаны молодые люди в возрасте 22 и 24 года. Один из них работал почтальоном, второй — финансовым аналитиком. То есть это не какие-то одноногие пираты со шрамами на лицах, а люди, которые в повседневности находятся среди нас и ничем не выделяются. Но в виртуальной среде они «перевоплощаются». Кураторам нередко младше 18 лет. В большинстве своем это подростки, которые не удовлетворены своей жизнью. Идеальные кандидаты — дети, подверженные буллингу, социально отрешенные, имеющие психологические травмы, и т.д. Занимаясь кураторством, такие дети самоутверждаются, показывая свою «значимость».
— Почему дети переходят «красную линию» вместо того, чтобы сообщить об опасности взрослым?
— Кураторы, используя различные манипуляции, внушают ребенку, что выхода уже нет. Дальше — движение только вперед. Здесь важно понимать, что, прежде чем попасть в «игру», ребенок проходит мини-собеседование, где рассказывает, зачем вообще решил попасть в это сообщество, что его тревожит, что не устраивает, где живет, чем увлекается и т.д.
Таким образом, кураторы собирают на каждого участника досье и выявляют наиболее уязвимые места каждой личности. Это в дальнейшем дает возможность оказывать давление на слабые точки. На короткое время эти самые кураторы становятся «настоящими друзьями», поддерживая и разделяя «невзгоды жизни», которые в конкретный промежуток времени отягощают ребенка.
— Одно дело — разбить витрину магазина и совершенно другое — заставить шагнуть с крыши. Как происходит этот переход?
— Здесь нужно разделять. Во-первых, трагедия всегда является следствием ряда предшествующих факторов. Во-вторых, она никогда не случается сразу после входа в сообщество.
Многочисленные исследования показывают, что ребенка готовят в течение продолжительного времени. Как правило, от 30 до 50 дней. За это время проводится сильнейшая психологическая и физиологическая обработка. Здесь можно выделить три ключевых инструмента.
Первый — аудиовоздействие. Постоянное прослушивание психоделической музыки приводит к угнетенному состоянию. В качестве одного из заданий ее заставляют слушать постоянно.
Второй — нарушение режима сна. Кураторы заставляют детей просыпаться среди ночи и отправлять отчеты о том, что те не спят. Частота таких эпизодов приводит к хроническому недосыпанию, что затуманивает сознание.
Третий — расстройство пищевого поведения. Есть череда заданий, в рамках которых ребенку запрещают нормально питаться. То есть со временем организм начинает истощаться, а критическое мышление снижается.
— Стоит ли говорить с ребенком о группах смерти или надо избегать данной темы, чтобы не пробудить в нем интерес к ресурсу?
— Во-первых, не все дети втягиваются. Большинство, ознакомившись с контентом, больше не возвращаются к группе. Есть те, кто изначально понимает риски и вступает в группу, чтобы «подурачить куратора». Но, увы! Даже такие дети могут втянуться. Как уже говорилось выше, попасть в тот же «Красный дельфин» могут дети в том числе и из благополучных семей, где они не испытывают недостатка в чем-либо. Здесь играет роль чистое любопытство.
То есть, если родители не разговаривали с ребенком на данную тему, триггером может послужить как раз желание закрыть этот пробел. Частый вопрос — говорить или умалчивать? Нельзя бояться говорить на опасные темы! Профилактика — это работа на упреждение. Крайне ошибочно думать о том, что, если вы расскажете про группу смерти, ребенок тут же побежит искать ее. Это так же, как в случае с наркотиками или половым просвещением. Дети четко должны знать, что есть риски. Должны знать, что они собой представляют и к чему приводят.
Другой важный аспект — борьба с мифами, в данном случае — с «романтикой» суицида в подростковой среде. Нужно говорить о смерти, о ее безвозвратности и неотвратимости, о том, что за ней ничего нет. О том, что ребенок не превратится ни в бабочку, ни в фею, ни в единорога. Обнять любимую маму уже не получится, как и пойти в школу, потискать любимую кошку и т.д. Ребенок четко должен знать, что, совершая этот шаг, он лишается всего того, что делает его счастливым.
— Есть ли какие-то внешние признаки, по которым можно определить, что ребенок попал в зависимость от подобных ресурсов?
— Крайне важно наблюдать за ребенком. Понятно, что все мы работаем и часто перерабатываем. Но нужно уделять детям время. Смотреть за их привычками, особенностями поведения. Конечно, в подростковом возрасте наблюдать за ребенком сложнее, поскольку о себе дают знать гормоны. Но в случае с группами смерти мы говорим о более радикальных изменениях.
Кураторы играют роль Карлсона, который прилетает в тот момент, когда ребенок одинок, и начинают с ним «играть» и «веселиться». То есть ребенок находит в таких группах то, чего не может обрести в своей семье — достаточный объем внимания.
Поэтому крайне важно сохранять с детьми доверительные отношения, чтобы они могли рассказывать не только о своих успехах, но и о неудачах, оплошностях, ошибках, не опасаясь того, что их отругают.
Перечислим основные признаки, говорящие о рисках.
Первый — резкая смена поведения. Если ребенок всегда был веселым, а сейчас все время находится в полудепрессивном состоянии, то это звоночек. Отказ от еды, необоснованная сонливость — все это тревожные сигналы.
Второй — смена предпочтений. Музыка, одежда, круг друзей или резкое нежелание общаться со всеми, с кем он прежде дружил.
Третий — телесные увечья. Речь не только, например, о порезах. Это уже глубокая стадия, когда нужно принимать экстренные меры. Вначале в череде заданий идет «щадящее» членовредительство, вследствие которого у ребенка не теле могут оставаться синяки или следы от удушья.
— О каких еще рисках следует знать родителям?
— Существует такое заблуждение, как «точка невозврата». Все группы смерти построены по одному и тому же принципу. Уже на первом этапе, когда ребенок только начинает погружаться в интересующую его среду, кураторы предупреждают, что рассказывать кому-то об игре нельзя. В противном случае его ждет дисквалификация. В зависимости от степени вовлеченности могут быть и смертельные угрозы, в числе которых физическая расправа с родными. Кураторы так и пишут: «Если ты не сделаешь то-то, то мы придем и убьем твоих родителей. Мы знаем твой адрес. Мы знаем, где ты живешь…».
Вот почему крайне важно иметь со своим ребенком дружеские отношения и разговаривать в том числе и на данную тему. Нужно объяснять, что никто не придет. Что это такие же дети, и что никакой угрозы они не представляют, что родители в состоянии за себя постоять. Нужно донести информацию, что обозначаемой кураторами «точки невозврата», когда при попадании в систему дороги назад нет, не существует. Всегда можно выйти из приложения, заблокировать контакт. Эти моменты крайне важно проговаривать с детьми.
Еще. Нельзя игнорировать те обращения, которые ребенок озвучивает как проблемные. Да, с высоты опыта взрослого человека многие ситуации, о которых говорит ребенок, кажутся мимолетными и мелкими. Но не с позиции ребенка. Есть очень хорошее сравнение. Для 18-летнего(ей) разрыв отношений с любимой девушкой (парнем) по ощущениям сопоставим с переломом тазобедренной кости. То есть в периоды, когда гормональный фон зашкаливает, проблем, не заслуживающих внимания, не может быть. Не обесценивайте чувства ребенка, уделяйте время разбору волнующих его ситуаций.
— Очевидно, что забрать у ребенка смартфон и просто удалить все приложения — не решение. Как действовать родителям?
— Мягкий контроль. Не забирать, но и не оставлять без внимания. Техническое решение — установить в гаджете функцию «родительский контроль». Практическое — подвести к тому, что сомнительные сообщения нужно сразу показывать взрослым. Сегодня виртуальная жизнь мало чем отличается от реальной, при этом поведение тут и там может разниться.
Многие дети знают, что если на улице какой-то посторонний дядя пытается познакомиться, угостить конфеткой, то это «красный флаг». Но они не задумываются о том, что такие же границы нужно выставлять и в интернет-пространстве. Например, есть очень популярная площадка Roblox, где представлена просто россыпь игр на любой вкус и цвет. Во многих из этих игр геймеры могут отправлять друг другу сообщения. В большинстве своем тут ничего критичного нет. Но там же могут выискивать потенциальных жертв и кураторы из групп смерти, и педофилы. Они, как правило, стараются задаривать детей, отправляя им донаты (виртуальная единица расчета, которая приобретается за реальные деньги. — Ред.), желанные доспехи и прочие «ценности». Они могут отправить ссылку, которая переводит пользователя на страницу сообщества, в котором его жизни и здоровью может угрожать опасность.
Нужно донести до детей, что о таких эпизодах они должны сообщать родителям. Ребенок может не понять, что в сообщении завуалирован какой-то подтекст. Такие переписки следует держать на контроле и в случае возникновения рисков разрывать все диалоги. Исключать их полностью нельзя, ведь подавляющее большинство игроков в сети — это такие же дети, которые на школьных переменах обсуждают те или иные новинки. Если же ребенку запретить абсолютно все, то он окажется вне интересов сверстников. То есть родители сами могут сделать его изгоем.
В заключение скажем, что крайне важно вырабатывать у детей критическое мышление. Если они будут жить в «пузыре», где родители отсекают все возможные риски, то ими манипулировать будет гораздо проще, а если дети будут знать, что есть не только белое, но и черное, то сделать из них марионеток не получится.
Фото автора