Четверг, 16 ноября, отмечен в календаре ООН и ЮНЕСКО как Международный день толерантности (International Day for Tolerance). Эта дата выбрана неслучайно. В этот день в 1995 году на 28-й Генеральной конференции ЮНЕСКО была провозглашена Декларация принципов терпимости.
Под ней в документе понимаются “уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности”. Декларация провозглашает “признание того, что люди по своей природе различаются по внешнему виду, положению, речи, поведению и ценностям, обладают правом жить в мире и сохранять свою индивидуальность”. В 1997 году Генеральная ассамблея ООН также предложила государствам-членам организации отмечать этот день как международный.
В своем послании в 2005 году по случаю Международного дня толерантности ООН заявила, что борьба с нетерпимостью — одно из главных направлений деятельности международного сообщества. В условиях роста населения и увеличения миграции во всем мире наблюдается рост ксенофобии и экстремизма. Терпимость, говорится в послании, означает, что надо знать больше друг о друге, выявлять лучшее в традициях и верованиях друг друга. Нужно уважать друг друга как личностей, самостоятельно определяющих свою самобытность, религиозную и культурную принадлежность и понимающих, что мы можем ценить свои особенности, не возмущаясь по поводу особенностей других.
За прошедшие 26 лет этот день вошел в международную и дипломатическую практику, но так и не стал значимой датой в широких общественных кругах. И есть такое предчувствие, что вряд ли это случится в обозримой перспективе. Скорее он так и останется “памятным днем только для своих” — правозащитников, дипломатов, экспертов. Почему? Как нередко бывает, этому мешали с самого начала и продолжают мешать различия в трактовке понятия tolerance с французскими корнями.
С давних пор по его исследованиям кочует один и тот же простой пример. Завелась в лесу белая ворона. Ее серые сестрицы посмотрели, подивились, ну и живут дальше. Но нашлась недовольная ворона. Мол, белым воронам не место в нашем лесу, надо бы новенькую прижучить и запретить размножаться. Другие отвечают: “Прекратите, к чему такие крайности, она отличается только цветом перьев, а в остальном точно такая же, как мы”. Но вредина продолжает ворчать: “Если вы такие толерантные, то почему запрещаете мне высказываться? Вы должны быть терпимы и к моему мнению, прислушиваться к нему”.
Действительно, с одной стороны, толерантность — это терпимость к другому мировоззрению, образу жизни, религии, поведению, вкусам. К вещам, которые мы не разделяем и с которыми не согласны, но от обвинения их носителей и сути воздерживаемся. По крайней мере, публично. Ведь современная толерантность учит, что любое мнение имеет право на жизнь. С другой стороны — мировоззрение недовольной вороны чревато дискриминацией и насилием.
Этот парадокс описал еще в 1938 — 1943 годах австрийско-британский философ и социолог Карл Поппер в двухтомной монографии “Открытое общество и его враги”: “Менее известен парадокс толерантности: неограниченная терпимость должна привести к исчезновению терпимости. Если мы безгранично толерантны даже к нетерпимым, если мы не готовы защищать терпимое общество от атак нетерпимых, терпимые будут разгромлены”.
Получается, что полная толерантность не имеет смысла. Защитить ее можно, только если нетерпимо относиться к тем, кто пропагандирует ненависть и насилие. В результате одни воспринимают этот парадокс как вызов: “Те, кто ратует за толерантность, самые нетерпимые. Мы хотя бы не лицемерим и открыто говорим, что относимся к некоторым людям, явлениям, событиям с нетерпимостью”. А другие видят в ней оправдание как первоочередной способ отстоять толерантность: “Вот соберутся все хорошие люди, изведут всех плохих, и тогда заживем”. Но если серая ворона пойдет на белую с ножичком, будет уже не до дебатов. Понадобится остановить ее силой. И все это звучит уже воинственно.
В своей книге Поппер показывает важнейшие, по его мнению, принципы гуманистической этики. Первый звучит так: “Терпимость ко всем, кто сам терпим и не пропагандирует нетерпимость. С уважением следует относиться к чужому моральному выбору только в случае, если он не противоречит принципу толерантности”.
Но соответствуют ли им целый ряд явлений, распространившихся на Западе и продвигаемых его эмиссарами в Казахстане? Например, легализация в ряде западных стран и американских штатов наркотиков и эвтаназии? Пример навскидку в Казахстане — целая программа, вроде бы приостановленная, так называемой метадоновой терапии синтетическими аналогами морфина и героина. Гендерная политика, согласно которой в Германии можно записаться представителем одного из около 40, а в Канаде — одного из более чем 70 гендеров? Причем там приобщать к информации в этой сфере начали уже детсадовцев.
А чего стоит оголтелая пропаганда секс-меньшинств, располагающих целой индустрией специфических товаров, услуг, развлечений и регулярно проводящих гей-парады? Которых почему-то не требуют, например, пациенты клиник, рабочие, инженеры, фермеры, клерки и другие категории населения... И попробуй публично покритиковать названные и другие явления. С вилами на тебя не пойдут, но затравят в СМИ и соцсетях — это точно. Это ли не насилие крикливого закомплексованного меньшинства над молчаливым большинством? Причем там же, на Западе, некоторые смельчаки уже высказывают версию, что все это инспирируется с одной целью — чтобы в час Х повесить на “нетрадиционалов” всех собак начиная с бытовых и заканчивая политическими проблемами западного общества.