Честно говоря, меня со времен советских первомайских демонстраций в зеленом детстве праздничных и массовых турслетов в юности оживленные толпы никак не возбуждают. По земле я предпочитаю ходить в одиночестве. Вот и на Карнавал в Рио-де-Жанейро я не стремился, а попал, скорее, по случаю — счастливо совместив с дорогой туда, куда действительно мечтал добраться, в вожделенные дебри Амазонки. Но я, конечно же, не стал уклоняться от возможности понаблюдать интересное событие — хотя и ментально чуждое моей натуре, но показательное и кульминационное для жизни каждого бразильца вообще и каждого кариоки особенно.
«Да здравствует плоть!»
Именно так переводится с итальянского один из этимологических вариантов термина «Карнавал». Carne-valle! Впрочем, более вероятным исследователям представляется происхождение названия праздника от названия культовой повозки древних мистерий — carrus-navalis (корабль-колесница).
Корни карнавального действа многие видят в древнеримских Сатурналиях, призванных спустить пар в перегретых тиранией массах. Действительно, в это время вся жизнь в Риме становилась с ног на голову (и наоборот) — из самых презренных подонков избирались «цари на час», а самые богатые вливались на равных в общее веселье охмелевшего плебса. Этакая «ролевая революция».
На самом деле корни карнавала следует искать еще глубже — в магических представлениях первобытных народов, переживших эпоху Великого оледенения. Генетическая боязнь возвращения катаклизмов подвигала язычески настроенных людей каждую зиму «помогать» природе преодолеть мрачно-термическую яму зимнего солнцестояния. Отголоски первобытных обрядов широко встречаются по всему Старому Свету — в виде русской Масленицы, или в образе индуистского праздника Холи, или того же карнавала в Венеции.
Основа действа, по сути, везде состояла в магической помощи природе в борьбе светлого и теплого начала с холодным и темным. И приходилось оно аккурат на период весеннего солнцестояния, когда в северных странах Северного полушария день равнялся с ночью и важно было ясно продемонстрировать свое отношение к дальнейшему поступательному движению — к весне, жизни и новому урожаю. В те стародавние времена люди научились столь успешно управлять природными процессами с помощью магии, что достигли подлинного совершенства — не было отмечено ни одного года, чтобы зима не сменилась летом.
Идея «весеннего наступления» трудящихся столь сильно въелась в умы, что даже боровшаяся с языческими предрассудками церковь, признав свое полное бессилие перед Карнавалом, мудро приспособила его обряды к своим постулатам. Таким образом он превратился в этап легитимированного народного разгула, этакого «узаконенного греха» перед долгим изнурительным постом. И в христианстве оказался соотнесенным с плавающей датой Воскресения Христова. Яркая иллюстрация — православная Масленица. Блинные ритуалы, ряжение, разгул, сжигание соломенного чучела, сальные шуточки по отношению к прекрасному полу — все это, если разобраться, пережитки той долгой мистической борьбы, в которую наши предки азартно включились еще в первобытные времена.
Торжество абсурда
Но вернемся в Бразилию, в столицу Карнавала Рио-де-Жанейро. Карнавал в Рио, если к нему подходить с точки зрения здравого смысла, — сплошной нонсенс. Потому что тут, в тропиках Южного полушария, идея борьбы зимы и лета мало того что бессмысленна и незлободневна априори, так еще и попадает не на синоптическую весну, а на осень.
Но пришедший в Бразилию вместе с католически воспитанными европейцами (потомками «ариев») сегодняшний Карнавал — продукт во многом совсем иных веяний. Эдакий апофеоз смешения кровей бывших колониальных властителей и африканских рабов, нашедших в нем выход своим знойным страстям и эмоциям. Недаром его живым воплощением стали именно прекрасные креолки.
Однако если обратим внимание на некоторые непременные атрибуты Карнавала в Рио-де-Жанейро, без труда можем разглядеть в буйнопомешанном празднике элементы языческого изначалия. Начиная от «кораблей-колесниц», движимых ныне двигателями внутреннего сгорания, и кончая общеэротической атмосферой, в которой без труда узнаются ветхо-магические принципы, направленные на увеличение урожая и приплода.
Хотя, конечно же, вряд ли обворожительные дивы — заводящие публику знаменосцы, одетые в краску и перья, осознают свою причастность к неолитическим озарениям Евразии. Да им это и не надо!
В костюме презерватива. Маска, я тебя знаю!
Я недаром сравнил выше колонны, шествующие по Самбодрому, с демонстрациями трудящихся. Потому что в них воплощается не только принцип красочности и движения, но и злоба дня, повседневная жизнь Бразилии, ее достижения и озабоченность. В костюмах и композициях того Карнавала, который наблюдал я, мелькали такие мотивы, как, например, строительство дорог, правила дорожного движения, использование спирта в качестве автомобильного топлива. Или набившие тогда изрядную информационную оскомину темы клонирования людей.
Одной из чисто карнавальных озабоченностей, разделенных Министерством здравоохранения, стала всеобщая «презерватизация» населения. Известно, что пик рождаемости в стране приходится аккурат на конец девятого месяца после Карнавала. А всплеск обычных вензаболеваний — на первый месяц. Вот бразильские медики и решили подключить всенародные торжества к санпросвету и пропаганде борьбы со СПИДом. Мало того что во время праздников было бесплатно роздано 11 миллионов изделий (появившихся, кстати, благодаря тому, что в джунглях Бразилии издревле произрастала каучуконосная гевея), презерватив стал еще и популярным карнавальным костюмом того праздника.
Как это ни странно, антагонистами начинания медиков выступила бразильская церковь. Которую почему-то задело вовсе не то, что стрип-шоу стали для Бразилии самым массовым искусством, а то, что может быть нарушено естественное положение вещей. Ну да Бог им судья!
Как на карнавале… с радостью плясали!
Карнавал для Бразилии — это не только Первомайская демонстрация, но еще и Международный женский день 8 Марта, и новогодние празднества, и Наурыз вместе взятые. Веселье вообще, как все знают, в характере бразильцев. Его можно считать неким перманентным состоянием нормального среднестатистического бразильянца. Люди тут (если не брать тонкую прослойку мрачных черных негров, которые бомбят туристов) веселы и открыты для праздника всегда и везде. Даже не имея на то определенного повода. И несложно себе представить, что творится, когда повод появляется!
Карнавал в Рио-де-Жанейро, самый известный не только в Бразилии, но и в мире, знают в основном по репортажам и новостям с Самбодрома — специальной арены, состоящей из двух рядов поставленных друг против друга трибун, между которыми в течение пяти дней (а вернее — ночей) протекает, переливаясь всеми мыслимыми красками и извиваясь всеми возможными телодвижениями, поток сменяющихся «школ самбы».
«Школы самбы», соревнующиеся в дни (ночи) карнавала на Самбодроме, собственно, никакие ни школы, да и к самбе относятся весьма опосредованно. Скорее это некие конкурирующие культурно-спортивные команды, в составе которых хотя и выступают в основном хорошо подготовленные и вышколенные любители, но верховодят, оформляют и ставят шоу профессионалы самого высокого класса.
В составе каждой колонны идут и танцоры, и актеры, и акробаты, и певцы, и дирижеры, и музыканты, и солисты, и статисты — дети, женщины, бабушки, дедушки, мужчины и… машины. Красочность и динамизм демонстрантов таковы, что очень скоро у непосвященных начинается в голове полнейшая мешанина образов, а в глазах — безостановочная рябь. Правда, спасают от головокружения солистки-знаменосцы, или «самбистки», в национальных костюмах, которых смело можно причислить к самым замечательным по красоте девушкам Бразилии. Костюмы этих красавиц (о которых я рассказывал ранее) притягивают к себе как алчные взоры тысяч мужчин, так и завистливые взгляды не меньшего числа женщин.
По телевизору в эти дни (ночи) идет прямая трансляция с самбодромов в Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу. И бразильские телевизионщики (мужчины!) с особым наслаждением демонстрируют и комментируют тонкую тряску прекрасных тел прелестных солисток в рапиде и профессионально обсуждают избранные места этих тел. На всю страну.
Впрочем, страна в это время вовсе не сидит, уткнувшись в телевизоры. Потому что Карнавал на самом деле совсем не ограничивается демонстрациями на самбодромах. Карнавал — воистину всенародный и всеми любимый праздник, который захватывает тут все и вся (об этом я рассказывал ранее). Многие улицы перекрываются для транспорта с вечера до утра. И отдаются во власть костюмированным толпам культурно отдыхающих. Веселись, Бразилия!
По утрам во время Карнавала улицы Рио-де-Жанейро выглядят зловеще пустынными. Среди небоскребов сонно движутся нищие, которым ночной шум не позволил выспаться на любимых тротуарах, а ветер метет вдоль бордюров обрывки праздничной мишуры. Город предстает перед пришельцем какой-то огромной декорацией, оставшейся неразмонтированной между двумя спектаклями…
Ложка дегтя: охота на курицу с золотыми яйцами
Карнавал в Рио — праздник всех, в том числе и представителей славного криминального сообщества. Семьсот семьдесят тысяч туристов, прибывших на торжества в город Январской реки вместе со мной в 2005 году, вызвали бурю положительных эмоций и надежд не только у хозяев отелей и владельцев ресторанов, но и у многочисленных «песчаных генералов». Ведь каждый гость приехал сюда не с пустыми руками, кошельками и карманами.
Я повествовал ранее про эту проблему достаточно, так что... Чего еще говорить? Честно говоря, приезжий чувствует себя в Рио-де-Жанейро в постоянном напряжении. Именно в Рио — в других городах Бразилии такого не ощущается. В столице Карнавала ты как бы все время являешься участником большой охоты. И это не очень приятно, потому что в этой охоте ты жертва!
Впрочем, черные юноши не одиноки в своем порыве бомбануть простодушного туриста. Примерно тем же ремеслом, но иными средствами промышляют и турфирмы, отправляющие туристов на Карнавал. Например, то московское турбюро, которое принимало участие в моем путешествии в Бразилию, всеми силами пыталось втюрить отбывающим билеты на Самбодром по 450-600 долларов за вечер. Мотивируя тем, что на месте купить их будет невозможно, разве что у перекупщиков за еще большую цену. Многие поддались и купили. А потом чувствовали себя не очень комфортно. Потому что в местных гостиницах билеты на Самбодром продавались по 125-150, а на улицах вообще по 25 долларов.
Согласитесь, что такому грабежу могут позавидовать даже самые черные юноши из фавел и сам великий комбинатор, так и не достигший города своей мечты.
Андрей Михайлов — писатель, автор путевой дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан».