Боровое захлебывается. Промышленные потоки культурно отдыхающих захлестнули все и вся. Особенно людно в воскресные дни, когда хвост из машин вытягивается на десятки километров, а на пляжах становится непроворотно тесно от жаждущих занять свое место под солнцем у воды. И то, что благо для людей, как обычно сулит большие неприятности для всего окружающего.
Былое и думы
Летний приток отдыхающих масс наблюдался тут и в советские времена. Но… Но тогда о таком изобилии отдыхающих речи не шло. Во-первых, количество приезжающих ограничивала местная инфраструктура, не способная тогда вместить и десятую долю того, что умещает ныне. Никаких гостиниц тут не было — только редкие дома отдыха, а главное — санатории, специализирующиеся на туберкулезниках. Так что основная масса «дикарей» ютилась в домиках и сарайчиках жителей поселка. А во-вторых, не существовало тогда в расстоянии пары часов езды миллионной столицы со столь высокими запросами и такими большими автомобилями гордых жителей.
Во времена оные в Боровое добирались в основном общественным транспортом. Сейчас, хотя сюда можно в принципе добраться по железной дороге, это не решает проблему. Поезд идет до Щучинска, а далее все равно предстоит добираться автобусом или такси. Все, таким образом, заточено на самый опасный для природы и неэкологичный вид транспорта — автомобильный.
Почему? Скорее всего, дело в легкой прибыли, которую всякими способами можно снимать с владельцев личных авто. Одни только ежедневные проезды «за шлагбаум» национального парка чего стоят!
Вообще, цены в Боровом в высокий сезон сопоставимы с мировыми курортами как на размещение, так и на все остальное. Стоимость аналогичных товаров и продуктов в магазинах здесь и в недалеко расположенном областном центре Кокшетау часто разнится вдвое (угадайте, в чью пользу).
Устал — отдохни
Каковы основные мотивы культурно отдыхающих, манящие их в конце каждой недели приезжать в Боровое? Хорошенько отдохнуть. Фундаментальные способы отдыха отнюдь не изысканы. Пляж. Пиво. Селфи. Вот та триада, на которой зиждется и местный отдых.
Несомненно, что есть среди земляков немало таких, кому в Боровом интересно в первую очередь само Боровое. Увы, не они делают погоду на курорте. И не на них ориентирована сфера, приносящая немалые доходы организаторам культурного отдыха.
То, что «принимающая сторона» не станет рубить сук под своим финансовым благополучием во имя каких-то высокоморальных принципов общения к интимно-заповедной природе Борового (а именно так она повсюду позиционируется), видно тут невооруженным оком. «У нас 75 сортов пива!». «Все радости пляжного отдыха для вас на нашем частном пляже!». «Швейцарские стандарты проживания!». «Посетите наш парк аттракционов!».
Бросается в глаза, что инфраструктура современного Борового не имеет какого-то вразумительного единоначалия и четкого плана. Оттого она такая раздраенная и пестрая. Берег озера тут и там перегорожен многочисленными заборами. Это могут быть и непритязательная сетка рабица, и монументальные чугунные ограды с камерами видеонаблюдения. Чьи заборы? Вопрос не ко мне.
Добро за забором
Дощатые сарайчики советских времен повсеместно сменились во дворах боровчан разномастными гостевыми домиками со всеми удобствами. Респектабельные многоэтажные рестораны и бары пришли на смену непритязательным пивнушкам и бабушкам с пирожками. Вместо меланхоличных торговок за длинным деревянным столом — полноценный базарчик со снедью, шмотками и сувенирами.
Гостиничные комплексы тут и там защитились своими стенами и шлагбаумами от посторонних. Дерзкое десятиэтажное обиталище для «элиты» взмыло над соснами рядом с берегом. Каждый владелец приватного кусочка побережья творит на нем то, что позволяют ему его деньги и положение в нашем обществе. А чего стесняться? А главное — кого? Обезображивает ландшафт? А может, облагораживает?! Это через какую призму смотреть!
Зато там у них, за элитными заборами, территория бывает вылизана до состояния рекламного фото в фотошопе. Это практически недостижимо на «публичных» пляжах и туристических тропах. «Почва» вдоль курортной зоны озера представляет собой адскую смесь из естественной гранитной дресвы, насыщенного мочой и экскрементами поколений отдыхающих песка, осколков битого бутылочного стекла, разбросанных сигаретных бычков, мелких обрывков туалетной бумаги и тому подобных артефактов полноценного отдыха
Чтобы очистить землю от этой рукоблудной составляющей, местами необходима глобальная рекультивация с полной заменой всего верхнего слоя на новый.
Оазис, обреченный на массовый туризм
Высокие стандарты отношения к родной природе могли бы продемонстрировать приезжим местные жители. Увы. Достаточно пройти по непрезентабельным задворкам курортного поселка, чтобы убедиться в обратном.
Впрочем, роль местных жителей в судьбах родного Борового преувеличивать не стоит. Они здесь на самой нижней ступени в туристической инфраструктуре и связанном с ней бизнесом. В основном в обслуге и торговле. Как только в целебном воздухе запахло большими деньгами, все кормные места живо оказались у проворных жителей столицы, которые и владеют ситуацией
Нахрапистая и потребительская суть отношения к местной природе имеет свое стандартное объяснение — «пляжный сезон» в Боровом длится всего ничего. Пару месяцев. Север Казахстана — это не юг Турции. От того-то и проистекает вся эта суетность, столь присущая недоразвитому туризму в его стремлении поскорее «отбить бабки» у матери-природы. А там — хоть трава не расти! Она часто и не растет.
Рисковать сиюминутностью, работая на будущее государства и грядущие поколения, увы, не в обыкновении казахстанцев. Даже если речь о таком уникальном природном достоянии, как Боровое.
А ведь для того чтобы Казахстан получил подобный «туристический аттракцион», природа работала сотни миллионов лет. Реликтовый оазис, которым по сути является этот чудесный уголок Земли и подобных которому больше нет на планете, взывает к трепетному отношению и особой любви, к государственной мудрости и строгому режиму заповедности. Массовый туризм в том виде, в котором он бездумно насаждается здесь (да и везде, и не только в Казахстане), — наиболее верный путь к невосполнимым утратам.
И напрасно думать, что все зло лишь в алчности бизнеса и равнодушии власти. А каждый «пользователь», уплативший свои кровные за пребывание, абсолютно ни при чем. Но об этой всенародной причастности я хочу поговорить отдельно, в следующий раз.
Способ прославиться
Недавно в СМИ промелькнуло запоздалое запрещение приставать к берегу скалы-островка, который называют Сфинксом или Жумбактасом. Когда-то именно на его вершине сидела прекрасная полонянка-калмычка и задавала каверзные вопросы соискателям на свою руку. Если бы в оные времена ей довелось обратить на себя внимание окружающих, сокровенный вопрос бы, скорее всего, звучал так: «Да какого ж беса вы сюда лезете?».
Ибо то, что творилось нынче вокруг скалы-загадки, достойно попадания в анналы гениальных бизнес-проектов в сфере туризма. Выше мог быть только Остап Бендер с билетами в Провал. Но тут денег за просмотр не брали. Деньги брали за провоз.
Голубой залив, окружающий Жумбактас, один из самых чарующих уголков Казахстана, со всех сторон ощетинен лодочными станциями с сотнями плоскодонок и катамаранов, призванных удовлетворить единый порыв жаждущих тесного общения с чудом желающих добраться и высадиться на остров-скалу.
В людные дни флотилия паломников была таковой, что притиснуть свою лодку к каменному берегу само по себе являлось проблематичным. Силуэт Сфинкса обрастал густой щетиной и становился издали похожим на птичий базар. Гомонливый и неутихающий. Не знаю, какое уж великое удовольствие получала вся эта толпа, главной движущей силой которой, подозреваю, являлось убойное селфи. Одно было хорошо — в такой массе вооруженных гаджетами свидетелей трудно было незаметно присовокупить свой заветный автограф к многочисленным граффити предшественников.
В более укромных местах любителей писать (ударение на «а», хотя может быть и на «и») на местных скалах и камнях также не убавляется. Гранитные скалы, напомню, вместе с озерами и соснами составляют ту заветную триаду, которая и образует неповторимость этого оазиса, со всех сторон окруженного степями. Оставленных поколениями культурно отдыхающих свидетельств (своего посещения и откровения о своих чувствах) с каждым годом становится все обильнее и гуще.
Из породы удобрителей
Что спасает Боровое (как и многие иные реликтовые оазисы Казахстана) от полного переваривания публичным туризмом, так это благая пешеходная лень основной массы культурно отдыхающих. Там, куда пешим ходом добраться сложнее, до сих пор еще сохраняются девственные уголки и нетронутые скалы. Там, куда добираются субъекты, воспитанные на обыкновениях массового туризма, первозданных уголков уже не сыскать.
Вообще же часто складывается впечатление, что наша многотрудная действительность доводит наших трудогольных соотечественников до полного изнеможения. И на своем заслуженном отдыхе они уже не имеют никакой физической возможности донести до мусорного бачка пустую бутылку из-под выпитого пива, опорожненную емкость от воды и даже невесомую салфетку для утирания сокровенной части тела. Сил нет никаких!
Может быть, правда, я возвожу напраслину на славных охотников до красот родной природы, и эти причины не в бессилии, а в… гордости? И то правда — пристало ли состоявшемуся гражданину РК, способному по полной заплатить за свой отдых, отвлекать себя на то, чем должна заниматься всякая челядь — дворники, мусорщики, ассенизаторы?
Кстати, про ассенизаторов. О том, что в Боровом нынче можно хорошо поесть, лучше всего свидетельствует характерное амбре, разливающееся по лесам вдоль туристических троп. И, сойдя с дороги, нужно внимательно смотреть под ноги, дабы не собрать доказательств очевидного на свои стопы. Тут, правда, от неожиданного конфуза спасает умилительная детская откровенность земляков — никто не пытается как-то замаскировать и упрятать следы своего откровенного благодеяния для природы (без иронии, наши туристы вносят неосознанный вклад в удобрение заповедных территорий). Напротив, все это красиво фланкируется флажками разбросанной по сторонам туалетной бумаги. И это гораздо лучше, чем понаставить вдоль троп полевых сортиров для успокоения совести (по принципу «выставил и забыл»).
А можно ли повидать на неведомых дорожках каких-нибудь невиданых обитателей? Можно. Белку. Прикормленные зверьки охотно берут корм из рук и позируют перед объективом смартфона. Однако жизнь живности, которая не может или не хочет приобщиться к нахлебничеству (подобно белкам и чайкам), тут весьма тревожная. Одним из наиболее заметных признаков присутствия нашего туриста можно считать его голос. Исторженные восторженные вопли отдыхающих переполняют заповедные берега и леса практически постоянно. А иногда к этому добавляется еще и громкая музыка (невысокая классика!), без которой полноценный отдых также не мыслится.
Жаль Боровое. А что делать? Запретить массовый внутренний туризм? Или ждать кардинального перерождения нашего отношения к нашей природе? Мы-то, может, и дождемся, но вот природа вряд ли.
Андрей Михайлов — землеописатель, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан». Фото автора