Мы в соцсетях:

Новое поколение
  • Введите больше 3 букв для начала поиска.
Все статьи
articlePicture
МирГлобальный Юг

Великая стена

От кого китайцы огород отгородили

Все знают, что «строителем» Великой стены (Чанчен) был первый объединитель Китая император Цинь Шихуан, правивший в 221-206 годах до н.э. Действительно, грандиозная оборонительная доктрина органично укладывалась в логику его державной деятельности (унификация письменности и денег, снос региональных крепостных стен, ротация чиновников и пр.). Однако Цинь Шихуан не был пионером китайского стеностроя, он лишь объединил, соединил и перестроил существовавшие с древности длинные стены княжеств Цинь, Чжао и Янь.

Фортеция, подобная дракону

Но даже принимая во внимание это, проект был грандиозен, и во времена Цинь Шихуана на строительстве Стены, по некоторым подсчетам, трудилось более миллиона человек, что составляло пятую часть населения тогдашнего Китая. Понятно, что труд строителей был хотя и во благо родины, но отнюдь не добровольным. (В этом отличие от другого грандиозного строительства Древнего мира — возведения пирамид в Египте.)

Неслучайно Чанчен стала для Китая не только символом государственности, но и олицетворением народного горя. (Что отразилось и на отношении к личности самого императора.) Еще во времена строительства слагались песни, в которых она рисовалась местом, где «кости погибших друг другу упасть не дают». И в последующие века образ Стены связывался в поэзии с темой долга и разлуки.  Вот, например, «Песня о северном ветре» знаменитого Ли Бо, где одинокая женщина оплакивает свою долю и вспоминает о своем муже:

«Сполна хлебнул он лиха — 
И глад, и хлад у врат Стены Великой».

Во времена своего апофеоза Стена протянулась от Желтого моря до пустынь Сычуаня на 6000 километров (по данным других источников, 5000 и даже 6700). Новые исследования обнаружили ее еще более западное продолжение в пустынях Синьцзяна. И хотя по прямой между заставами Шанхайгуань (на востоке) и Цзяюйгуань (на западе) гораздо меньше, Стена вовсе не прямая. В ее строительстве использовались все стратегические преимущества замысловатого рельефа Северного Китая. 

«Великая стена подобна дракону», — так говорят китайцы. Имеются участки, где она, согласуясь с рельефом, имеет уклон в 60-70 градусов и нависает над полукилометровыми пропастями.

Стройматериала, который ушел на строительство Стены, хватило бы на стенку пятиметровой высоты и метровой ширины, чтобы опоясать земной шар.

фото Андрея Михайлова. Великая стена (1).JPG

Защита от кого?

Современная Стена предстает перед нами в виде руин, местами реставрированных, местами окончательно превратившихся в кучу праха. Но во времена апофеоза это было не просто фортификационное сооружение, а колоссальная оборонная система. Достаточно сказать, что численность «гарнизона» Стены в некоторые годы доходила до 700 000 человек. Система включала в себя и продуманный механизм раннего оповещения — сотни сигнальных башен, разбросанных на огромной территории «пристенного Китая». В случае опасности, возникавшей в тысячах километров, о ней узнавали в столице через несколько часов. Роль телеграфа выполняли огонь и дым. Огонь зажигали на вершинах сторожевых вышек и башен Стены.

Изначально создаваемая против кочевников Севера, Стена эффективно противостояла традиционному степному рэкету, что позволяло Китаю спокойно жить и эффективно развивать хозяйство в течение многих веков. Однако ни для одной сколь-нибудь серьезной силы Стена особым препятствием не стала. Солидные враги всегда находили способы открыть ворота более простыми и верными средствами — изнутри. Так что никаких особых батальных картин штурма Стены в ее истории не отмечалось.

Именно поэтому иноземные династии завоевателей (монгольская, маньчжурская), зная истинную цену, вообще не принимали Чанчен всерьез. Во времена их владычества она хирела и разрушалась.

Зато для самих китайцев она стала частью не только государства, но и элементом самосознания. Считалось, например, что китаец, которому выпало умереть за ней, должен быть непременно привезен и похоронен в пределах Стены. А иначе его душа будет обречена на вечные бесприютные мытарства. Потому-то китайцы крайне неохотно отправлялись на службу в дальние края. 

Почему-то принято считать Стену сооружением очень долговечным, раз и навсегда возведенным. Но это не так. Достаточно сказать, что изначально она выглядела вовсе не такой, какой ее показывают ныне официальным делегациям и туристам в Бадалине у Пекина. 

При Цинь Шихуане Стена была в основном глиняной с каменной облицовкой. А то, что мы видим сегодня, — в основном результат «капитального ремонта», проведенного последней китайской династией Мин (1368-1644 годы), и продукт труда современных реставраторов. 

фото Андрея Михайлова. Великая стена (3).jpg

Чего не увидел Марко Поло

Следуя древними караванными дорогами Синьцзяна и Ганьсу, все время подспудно ждешь момента встречи с тем, что в течение тысячелетий отделяло Серединное государство и китайскую цивилизацию от всего остального человечества. С Великой стеной.

Здесь по правилам классического китаеведения нужна ссылка на Марко Поло. Но напрасно. Ибо Марко Стену вообще-то не видел и нигде о ней не упоминал. Этот поразительный факт заставляет скептиков усомниться в достоверности рассказов венецианца. А бывал ли он вообще-то в Китае? Не присочинил ли все от скуки, развлекая сокамерника в генуэзской тюрьме историями, услышанными от своих старших родственников? 

Марко Поло в Китае бывал. Но в тот момент истории, когда страна находилась под властью монгольской династии Юань и Стена, которая возводилась во многом против этих самых монголов, не имела никакого значения. И, как обычно в таких случаях, быстро ветшала и растаскивалась на стройматериалы местными жителями. (В конце-то концов, отец истории Геродот тоже, посетив Египет, не заметил Великого Сфинкса. Ну и что из того?)

Тем более что основным строительным материалом Стены был, как я уже упоминал, отнюдь не камень, как то представляется всем знакомым с Китаем и его историей по рекламным буклетам и отзывам путешественников, посетивших Пекин, а обыкновенная глина. В виде того самого самана, из которого возводилось почти все, что вообще-то строилось китайцами на Западе и Севере своего Серединного государства.

На дальней заставе

Если бы Марко Поло пришел в Китай с Запада в послемонгольское время, то он бы наверняка не минул заставы Цзяюйгуань — ворот, через которые осуществлялась связь собственно Китая с Синьцзяном и прилегающими странами.

Застава, расположенная в самом узком месте Ганьсуйского коридора, — очень серьезное фортификационное сооружение, которое можно было долго и безуспешно осаждать (используя все спецсредства Средневековья), да так и уйти ни с чем. Но вряд ли даже в былинные времена даже среди «северных варваров» случались герои, которые бы в воинственном порыве полезли на эти шестиметровые стены «в лоб». Куда легче было поднавалиться скопом да расковырять на некотором удалении от крепости саму Великую стену. Она так напоминает в этих местах огромный глиняный дувал, хотя и солидный по высоте, но вряд ли крепкий. Дырявь и иди куда надо. А превратное укрепление… Кому оно нужно?

Это о целесообразности.

Но чего не отнять у заставы, так это красоты. Современные реставраторы постарались от души! Ровные линии глиняных стен и деревянные надстройки в три яруса отдаленно напоминают знаменитые замки японских феодалов. Все, что из дерева: ворота, фронтоны, балки (а равно и черепица «парящих» кровель), преисполнено символов и смысла. Все эти драконы, тигры, грифоны — это, конечно, оборона против нечистой силы, а не конкретных врагов.

Километрах в 15 к северу от заставы Стена круто взбирается на гору и заканчивается башней на самой вершине. Дальше нет и намека на укрепления. Впрочем, дальше конному уже не проехать, а уважающий себя номад, прежде чем слезать с коня, сто раз бы подумал.

Осознание, что и этот участок отстроен в одну из минувших пятилеток, в общем-то не очень и угнетает. Стена «жила» все время с момента появления, со времен Цинь Шихуана. И во все века ее перестраивали, латали и обновляли. Билеты, правда, желающим штурмовать догадались продавать только сейчас.

Впрочем, таковых здесь, в отдалении от всех торных туристских маршрутов, немного. Кроме нас на самом западном участке Стены побывала лишь стайка юных американок. Но на земле все меньше мест, где бы у вас перед глазами не мелькали их характерные тяжеловесные бедра. 

Зато тут, в районе заставы Цзяюйгуань, есть места, где каждый желающий может повторить известный фокус Коперфильда и пройти «сквозь Стену». Даже осел. Для этого в Стене проделаны местными жителями специальные и стихийные проломы. 

Более того, многие из тех, кто движется по железной дороге в сторону Пекина, даже не догадывается, что полуразрушенный глиняный вал, который временами мелькает за окнами вагона, – Великая китайская стена.

фото Андрея Михайлова. Великая стена (2).jpg

Людное место

А вот участок Стены в Бадалине знаком любому, кто даже никогда не бывал в Китае. По репортажам об официальных визитах, фотографиям, картинкам, гравюрам, рисункам на майках, наклейкам на пивных бутылках, этикеткам на тушенке и т.д. и т.п. Это самый знаменитый, парадный, «презентационный» фрагмент 6000-километрового сооружения. Потому что в Бадалине Великая стена наиболее близко подходит к китайской столице. И тут это даже не Стена, а целый лабиринт стен, возведенных безо всякой видимой логики по крутым хребтам всех окрестных гор. 

Для чего их тут столько нагорожено? Ведь куда проще было нанять каких-нибудь «300 спартанцев», которые при правильном снабжении могли бы столетиями сдерживать в этих узких ущельях бесчисленные вражьи армии.

Существуют (у меня) две версии. Первая — устрашение. Подходят «северные варвары» с той стороны и видят — впереди понастроено столько стен, что в глазах рябит. Кочевники — народ философический. Они думают: «Ой-бай… Ну, дают поднебесные! Эк, сколько наворотили! Это ж столько труда положить. Может, не будем с ними связываться? Ну их… Айда лучше домой! Жены заждались. Кумыс перестоялся…» И уходят.

Вторая версия — бюрократическая. Столица близко. Проверяющие и принимающие не кончаются. И все хотят знать, как тратятся государственные денежки, направленные на оборону. Где бюджетные средства? А вот. И вот. И вон там. И за тем бугром еще. Враг не пройдет!

Нужно отдать должное строителям Стены в Бадалине. Враг эти циклопические укрепления действительно не проходил никогда. Он делал проще — обходил их стороной там, где в некотором отдалении от столицы и Стена, и ее оборона были вовсе не столь устрашающими. 

Чего не скажешь о массовом туристе. Для него Стена — это, конечно, не тот полуразрушенный глиняный дувал, который тянется по малонаселенным (по местным меркам) равнинам и горным проходам северо-запада. И не руины, которые начинаются тут, недалеко, через каких-то пять километров. Для массового туриста Великая стена — это ее отреставрированные куски, куда ходят экскурсионные автобусы из Пекина. Бадалин, Мутянью, Симатай. 

Побывать на Стене одинаково заветно для каждого китайца и иностранца. Тут, на гребне, чувствуешь себя одновременно на лестнице Якова, Вавилонской башне и в очереди за пивом во времена развитого социализма в СССР. Толпа стоязыкая и устремленная, все смотрят вверх, у всех одна цель — башня на ближайшей вершине. Но от ближайшей башни Стена все так же равнодушно уходит к следующей. А за ней — к другой. И так — до бесконечия. 

Понятно, что чем дальше от начала пути, тем реже и скуднее становится стенной интернационал. До той точки, где экскурсионная тропа заканчивается вместе с капитальным ремонтом и откуда Стена предстает взгляду в том непрезентабельном виде, в каком она дошла до нас от династии Мин, добираются немногие. Здесь наконец можно насладиться одиночеством и поразмышлять о превратностях бытия.

Фото автора

Читайте в свежем номере: