Астрахань — по существу, это своеобразный Санкт-Петербург в дельте Волги. Анти-Петербург. Если бы Каспий не был замкнутым водоемом, а евразийская Россия повернулась в свое время передом не к Европе, а к Азии, столица империи вполне могла бы оказаться и тут. Во всяком случае, самодержавный специалист по рубке окон Петр Алексеевич Великий обращал на Астрахань очень пристальное внимание. Именно как на ворота в Азию.
Блеск золотого песка
О географии Каспия в те времена представления были не слишком продвинутые. По сравнению с воззрениями древнего грека Птолемея вообще-то мало что поменялось.
Ярчайший пример «каспийских дел» во времена Петра Первого — экспедиция князя Бековича-Черкасского. Говоря о ней современники и историки неизменно прибавляют эпитет «несчастная». Отправлена была из Астрахани с целым рядом задач, среди которых, между прочим, стояло и разыскание путей в Индию, и покорение Хивинского ханства. Но самым интересным пунктом значилось ни много ни мало возвращение Амударьи в ее «исконное русло» — из Арала в Каспий.
Непонятно, была ли то гениальная деза, подкинутая супостатами, или царь-реформатор попался на купеческую утку. Все началось с некоего туркмена Ходжи Несефа, который поведал, что зловредные хивинцы, дескать, специально запрудили Амударью и перенаправили течение реки из Каспия в свой Арал, дабы прекратить вынос золотого песка, которым якобы богаты берега реки.
Понятно, как разгорелись глаза Петра, который искал любого повода для пополнения вечно истощенной войнами и стройками казны!
Несчастная Каспийская экспедиция была уничтожена в 1717 году за сотни километров от моря-озера, в самой Хиве. Хан хитростью — под предлогом восточного гостеприимства — расчленил экспедиционный отряд и разбил его по частям. Сам Бекович, крещенный кабардинец, принял мученическую смерть от бывших единоверцев (другой, впрочем, тогда и не случалось) в столице ханства.
А вопрос с златообильной Индией и «золотоносной» Амударьей остался открытым. Но именно после петровских исследований (кроме предприятия Бековича в те годы было еще несколько экспедиций) впервые появилась более-менее подробная карта каспийских берегов. За которую в том числе Петр был избран академиком Парижской академии наук. Чему откровенно порадовался: «Нам не инако как зело приятно быть могло, что вы нас членом в свою компанию избрали…».
Кстати, неутомимый Петр сам бывал и в Астрахани, и на Каспии. В Астрахани царь самолично указал место для строительства порта и адмиралтейства, а также положил начало садоводству (каким образом — история умалчивает, но вряд ли это была торжественная посадка саженца высоким гостем на главной площади — не тот стиль). Он же привел сюда из Казани и Нижнего Новгорода новый каспийский флот (предыдущий, построенный в бытность Алексея Михайловича, сожженный у причала буйным Стенькой Разиным, в море так и не вышел), объявил все местные воды государственными и отдал их в аренду.
А море где?
Я бывал в Астрахани неоднократно. Впервые в самый разгул развала СССР, а потом уже в первое десятилетие нового тысячелетия. Честно говоря, внешне там тогда мало что менялось. Разве что доразваливались те некогда роскошные купеческие особняки на набережной обводного канала имени 1 Мая, которые так привлекали зачарованный взгляд еще в первый раз.
Всякий раз я останавливался в гостинице «Лотос» с невыветриваемым советским сервисом и аскетично-непритязательными номерами. И видом на все ту же Волгу, которая несла свои обессиленные водохранилищами и плотинами воды все в тот же Каспий. И рыбаки на набережной, сермяжные и нервные, совсем не менялись.
— Разве это рыба? Вот раньше рыба была!
— Разве это страна? Вот раньше была страна!
Лов шел в основном с помощью «телевизора» — маленькой сетки на проволочной раме. «Телевизор» считался орудием преступного промысла. Но рано утром на набережной было совершенно спокойно. Милиция в такую рань не просыпалась. А когда пузатый страж закона, почесывая живот и позевывая, выбирался на свой лов, то «телевизор» без сожаления выбрасывали в воду. А взамен покупали новый, на местном Татар-базаре такое орудие стоило всего-то тридцатник в российских деньгах.
Интересно, что многие из этих вечных рыбаков, стариков-пенсионеров, всю жизнь проживших в Астрахани, никогда в глаза не видывали Каспийского моря. Дело в том, что «столица Каспия» находится от него на значительном расстоянии. Если учесть, что эта часть берега — масштабные лабиринты островов и проток волжской дельты, сплошь покрытые тростниками, то расстояние до моря можно смело увеличить еще в два-три раза. И каждый год морская вода плещется все дальше и дальше. Волга иссякает, Каспий мельчает.
Тем не менее именно отсюда, из Астрахани, ведется стратегическое управление многими процессами, обусловленными тем — не всегда здоровым — интересом, который появился вдруг у мирового сообщества к Каспийскому морю в начале третьего тысячелетия. Если бы не развалился Советский Союз, вряд ли кто-то где-то, на совершенно иных берегах, рассчитывал бы что-то урвать тут для себя. Сидел бы тихонько, сопел в тряпку и скрипел зубами. Однако Прикаспийские страны просекли перспективы пришествия «чужих» и достигли компромиссов — «разомкнув» внутренний водоем (с Ираном давно договорились) для своих и заперев его для всех прочих. Одним словом, сумели решить все достойно.
Столикий город
Кремль и Волга — две главные составляющие астраханских координат. Пространство и время. Кремль безмолвствует, прибитый к вечности всеми своими белыми башнями. Волга неторопливо и равнодушно течет мимо.
На фоне всего этого нетленного как-то особо трогательно и обреченно смотрелись девочки-астраханочки, этакие сильфидочки в коротких юбочках с милыми личиками, на которых так явно прописана вечная борьба жажды и гордости.
И каких только физиономий не встречалось на астраханских проспектах и уличках! Специфика Астрахани — в ее исконной интернациональности. От того в местных лицах можно отыскать черты чуть не всей Евразии.
До недавнего времени тут даже сохранялась особая порода метисов, составившаяся от браков индийских купцов и местных татарок. А здание бывшего Индийского подворья на одной из центральных улиц соседствует со зданием бывшего Персидского подворья.
Наряду с православными храмами в городе множество мусульманских мечетей. Имеется и большой римско-католический костел. Именно с ним связана одна из самых сенсационных искусствоведческих находок. А именно — явление полотна Леонардо да Винчи на родине Кустодиева. Если мне не изменяет память, то это «Мадонна с цветком», ставшая одним из украшений коллекции Эрмитажа. Как полотно оказалось тут, доподлинно не выяснилось. Но грешат именно на связь с костелом.
В Астрахани исторически обильны общины калмыков и татар. Ведь когда-то, до появления «этой» Астрахани, русской, в нескольких километрах выше стояла «другая», татарская. На коллективной физиономии города зримо отражается и близость Кавказа — вторыми по численности после русских в «той» Астрахани были армяне. В городе существовали армянские школы и успешно работало Общество попечительства о бедных армянах. Хотя армянские купцы вряд ли были широко представлены среди местных нищих.
Казахская Астрахань
Но меня более всего привлекали на астраханских улицах лица не кавказской и даже не славянской национальности, а родные казахские. Казахов тут проживало 12 процентов. А всего в Астраханской области они ныне потеснили армян и составили второй по численности этнос после русских — 16 процентов, или 144 тысячи человек.
Местные казахи — потомки тех соплеменников, которые переселились в междуречье Волги и Урала с ханом Букеем, поднятым на белой кошме 26 сентября 1811 года. По имени своего властителя орда получила название Букеевской.
После смерти хана Букея ему наследовал сын — хан Джангир, который властвовал в степях между Уралом и Волгой с 1824 по 1845 год. С ним связано время наиболее тесной связи орды с властями России. Несмотря на образ жизни и облик восточного владыки, хан Джангир являл собой вполне европейски образованного человека. Взращенный в семье астраханского губернатора С.С. Андреева, казахский царевич получил все то, что было необходимо светскому юноше из высшего общества в России пушкинской поры. И, может быть, даже больше.
Известно, что Джангир-хан владел несколькими языками, и не только восточными, но и западными. В 1839 году он побывал в Санкт-Петербурге, где встречался с императором Николаем I. В результате царь присвоил хану звание генерал-майора и даже пообещал принять участие в судьбе наследников.
Наследовать, правда, оказалось нечего — после смерти хана Джангира ханская власть во Внутренней орде была упразднена. Однако сыновья Джангира получили княжеское достоинство и были приняты в привилегированный Пажеский корпус. А один из них, Чингисхан, даже дослужился до «генерала от кавалерии».
Хотя в Казахстане куда более известен другой казах Астрахани — Курмангазы Сагырбаев (родился в 1823-м, по другим данным, в 1818-м и даже 1806-м, умер в 1896-м, но называют и 1879, и 1889 годы), великий кюйши, белоснежный мавзолей которого находится в центре мемориального комплекса на краю села Алтынжар. А в самой Астрахани поставлен памятник знаменитому казахскому композитору.
(Продолжение следует.)
Андрей Михайлов – землеописатель, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан». Фото автора