Всюду деньги, господа.
А без денег жизнь плохая.
А без денег - никуда!"
Эти куплеты, если хотите, объясняют суть функционирования той замкнутой системы, в коей ныне вращается наша человеческая цивилизация. Деньги стали самой универсальной и понятной для землян единицей измерения всего и вся. Мерилом всех прочих ценностей. Это благодаря им все окружающее тут же теряет истинное значение и угнездывается на свои места согласно купленным билетам. Так что сразу можно безошибочно уразуметь, почему один футболист (актер, певец, писатель, врач, исследователь и пр.) лучше другого. Отчего неприлично ставить рядом какую-нибудь Грецию и Соединенные Штаты Америки. И за что какой-нибудь “уорхелл” почитается “самым великим художником всех времен и народов”.
“Деньги правят миром”. Как только человечество уверовало в эту угодливо подкинутую сентенцию, оно тут же стало гораздо более предсказуемым, управляемым и ручным. И мало кто уже задумывается о собственной роли в конструкции того самого общества потребления, которое превозносится чуть ли не как самое гуманнейшее и величайшее достижение человечества.
Лукавство в том, что, потребляя массу нужного и еще больше ненужного (навязанного рекламой и искусственным трендированием), потребитель сам становится главным объектом потребления. Вы думаете — потребляете вы? Потребляют вас! Угодивший в цепкие торгашеские руки мир обретается ныне не по законам совести и морали, а по правилам торговли. Главное из которых — “не обманешь, не продашь”.
Как только деньги стали мерилом всех вещей, все ожидания начали легко просчитываться. Мир обратился в гигантский бизнес-проект. О приоритете каких-то общечеловеческих ценностей и сверхзадач ныне вспоминают все меньше и слабже. Неактуально. Неслучайно материальными единицами сегодня пользуются даже для “обсчета” и оценки такого духовного феномена, как культура. И к бескорыстным мечтаниям относятся ныне как к психическим отклонениям, пережиткам минувших эпох и экзотическим чаяниям отдельных чудаков-утопистов. Каких-то рабочих альтернатив и противовесов планетарно торжествующей всепродажности у цивилизации, похоже, не осталось!
Между тем, по крайней мере там, где ныне живем мы с вами, еще недавно существовал такой заметный в обществе слой, как романтики. Юношеская романтика в СССР почиталась чертой полноценного молодого строителя нового мира. Ее идеализм, как ни странно, приветствовался и даже культивировался в сугубо материалистической стране. Потому и оставались они своеобразными светлячками, заметно одухотворявшими окружающее пространство, бездарно угасавшее под властью дряхлеющих и слабеющих партийных иерархов. Романтики противостояли обывателям и равнодушным. Урвать кусок у ближнего было противно их природе. За это их и ценили.
Романтики являли собой заметную прослойку советского юношества еще в 1970-е. Не скажу, что она превалировала, но между тем оставалась достаточно заметной и понятной тем обществом, до конца еще не растерявшим свою революционную энергию.
Кстати, примером для многих романтиков золотого века советской государственности (50-е — 70-е годы) стала именно “революционная романтика”. Та самая “мечта о всеобщем счастье”, которая, правда, так нелепо и трагично воплотилось в “первое государство рабочих и крестьян”. Насколько бескорыстными были те революционеры — вопрос сложный. Но, судя по их собственным воспоминаниям и письмам, до того как почувствовали власть, они вполне соответствовали своему иконному образу. В позднейшей советской идеологии их пример, во всяком случае, широко эксплуатировался при воспитании подрастающего поколения.
Подхваченная литературой и кино, эта волна воодушевленного оптимизма и непринужденного энтузиазма порождала естественное желание “быть, как они”. Но не все черпалось из кино. Само время подпитывало соответствующие настроения у юношей и девушек эпохи. Зримые успехи страны в освоении космоса и Антарктиды, явные удачи в науке и спорте, кипучая международная жизнь в понятном окружении “друзей” и “противников”, недостижимый блеск фигуристов и хоккеистов, победы над супостатом на Кубе и во Вьетнаме, всесоюзные комсомольские стройки, многодневные турпоходы, фестивали молодежи и студентов — все это служило важными аргументами усиления романтических настроений в обществе.
Тогда мало кому нужно было разъяснять, почему пацаны массово грезят далеким космосом, чем руководствуются молодожены, меняющие московскую прописку на целинную палатку, во имя чего выпускники столичных вузов жаждут распределения в самые отдаленные уголки Крайнего Севера, как так юноша добровольно бросает вуз и по своему желанию отправляется служить в ВДВ.
Советские романтики, даже самые упертые и последовательные, вымерли вместе с Советским Союзом. Или вскоре. В обществе, в котором главная ценность индивида ограничивается умением “делать деньги”, они оказались попросту нежизнеспособными. А жаль. Граждане, все затаенные мечты которых представляют лишь нудную череду бизнес-проектов, — достаточно скучные и малоинтересные субъекты. С ними не поговоришь о песнях. Они вряд ли способны осознавать планетарные задачи человечества.