Родившийся далеко не в Казахстане, Виктор Цой стал олицетворением и всей Алма-Аты конца 80-х — начала 90-х годов. Здесь он давал концерты, здесь был снят знаменитый фильм казахстанского режиссера Рашида Нугманова «Игла» с его участием, здесь еще многое связано с именем Цоя...
Кумир многих поколений
Виктору Цою 21 июня текущего года исполнилось бы всего 62 года. Погиб он 15 августа 1990 года. Версий гибели было несколько: заснул за рулем, размышлял о новой музыке, отвлекся на переключение кассеты... Его не стало в возрасте 28 лет.
Представить сложно и сегодня, что в столь молодом возрасте он повел за собой миллионы, и сегодня новые поколения становятся поклонниками разносторонних талантов Виктора Цоя.
Он был не только оригинальным, ни на кого не похожим исполнителем и музыкантом, но и поэтом, а также художником и великолепным актером. Виктор Цой основал легендарную группу «Кино», входившую в «Ленинградский рок-клуб». Правда, ранее группа называлась «Гарин и Гиперболоиды».
Цой стал всенародным и признанным советским рок-музыкантом. Его творчество изменило судьбы поколений конца 80-х — начала 90-х годов прошлого века, меняет и сегодня.
Начиная с 1982 года группа «Кино» выпустила восемь альбомов и дала невероятное количество концертов по всему Советскому Союзу, включая Казахстан. «Кино»-мания распространилась повсюду, а сила харизмы, голоса и смыслов, высказанных Цоем, и сегодня остается животрепещущей.
«Эй, а кто будет петь, если все будут спать!»
Кинолента «Игла» сохранила для нас образ Виктора Цоя таким, каким он был в реальности, потому неслучайно появилась в Алматы скульптура музыканта и актера. Находится она на том самом бульваре Тулебаева, или Тулебайке, как говорят алматинцы, где были сняты последние кадры фильма.
Скульптура выполнена в настоящий рост Виктора Цоя и представляет его таким, каким мы видим его в фильме «Игла», стоящим посреди аллеи бульвара Тулебаева с огнем зажигалки. Иногда к его куртке прикрепляют пачку сигарет, часто приносят цветы. Еще чаще возле алматинского памятника Цою звучат его же песни, исполняемые разновозрастными музыкантами: от подростков до очень-очень солидных. А в день его рождения и в день гибели здесь все время много людей, проявляющих свою дань уважения кумиру и тем ценностям, которые он преподнес многим из нас.
Памятник создан настолько круто и профессионально... Кажется, что Цой всегда был «прописан» на Тулебайке.
С идеей скульптуры выступила инициативная группа предпринимателей — ценителей таланта Цоя, собравшая определенную сумму. Свою помощь в этом проекте оказал и казахстанский филиал «Сбербанка России». Автором стал Матвей Макушкин, выпускник Санкт-Петербургской академии художеств. Установлена фигура в июне 2018 года.
Однажды при реконструкции бульвара скульптура чуть была не снесена трактором, но общественность и лично режиссер Рашид Нугманов приложили все усилия для ее восстановления. Это был серьезный инцидент. Затем произошел следующий — в период пандемии коронавируса, когда в Алматы людям запретили выходить из дома, памятник Цою оцепили, поставив рядом патруль службы безопасности. Это произошло потому, что многие стремились прийти именно на это место и требовать перемен, или просто поддержать свой дух.
Князь Мышкин в Алматы и его путь к Цою
В ту же пандемию занесло иронией судьбы в Алматы московского режиссера Дмитрия Мышкина. Он возвращался в Москву из-за границы, но из Домодедова его вернули в Алматы, так как он имел казахстанский паспорт. Дмитрий родом из Актюбинска, но гражданства не поменял. А в Алматы никогда не был. Словом, ему пришлось пережить в этом городе свой долгий и довольно необычный карантин, причем сначала в совершенно замкнутом пространстве.
«Из всего самолета нас четверых оставили в том же санатории еще на две недели. Кормили по часам «пластиковой» едой. И я отсидел две недели в комнате, где были одна кровать и телевизор, и хорошо, что один парень на выходе оставил мне пачку сигарет. Это был мой маленький мостик к... Виктору Цою, — сказал в интервью нашему изданию Дмитрий Мышкин. — Виктор Цой возник в моей жизни в 16 лет, когда мы с другом Маратом копали яму для водопровода. Он тогда принес где-то раздобытый диск «Золотые хиты «Кино». А тогда нам уже все так осточертело... Театра еще не было, хотя на даче мы устраивали перформансы-безумства для своих гостей. Так песни Цоя стали свежим глотком воздуха, дали сил».
После «выпуска» из карантина Дмитрия Мышкина приютила на долгий срок в квартире своей мамы в микрорайоне Аксай режиссер алматинского театра «ARTиШОК» Галина Пьянова. Этот момент стал роковым как для культурной жизни Алматы, для обновленной памяти о концертах Виктора Цоя в Алматы, так и для самого Мышкина.
«И в Аксае, когда на смену разным состояниям от карантина пришла апатия от всего происходящего, ко мне вернулось то чувство, какое я испытал в 16 лет. А у меня есть традиция слушать музыку в ванной, и вот я поставил Цоя: и эта звезда его, печаль, невозможность существовать, а он на самом деле боролся с обыденностью, монотонностью, все очень обостренно чувствовал. И он снова вернул меня к себе. И пришли такие мысли: Виктор Цой, Алматы, концерт в Алматы, «Игла». Мелькнуло, что слышал про памятник. Набрал в «Гугле» и убедился, что памятник Цою здесь есть, и как меня это все взбодрило! И впервые, еще во время ЧС, я совершил паломничество к Цою. Он был огражден лентой, и рядом с ним стоял сотрудник патрульной службы. Я сфотографировал его и отправил друзьям в Москву, подписав: «Виктор под контролем! Его не заразят!».
Алма-Ата-89
Словом, из уносящей всех в непонятный водоворот мыслей пандемии вырос мощный по духу и состоянию, по наполнению и содержанию, вдохновляющий, восхищающий и поражающий воображение спектакль «Алма-Ата-89».
Режиссерами спектакля выступили Дмитрий Мышкин и Ирина Михейшина. Художником и по совместительству блистательным актером-музыкантом-космонавтом стал в нем Антон Болкунов.
Небольшой, но супер-креативной команде театра «ARTиШОК» удалось погрузить зрителей в атмосферу конца 80-х годов. Даже реквизит весь удалось собрать из тех лет — блошиный рынок и сами зрители театра пришли на помощь. И все в этом действе имеет смыслы, дышит, наполняет свободой полета мыслей. И снова силу духа дает в этом всем Виктор Цой.
Три дня подряд по несколько раз ежедневно проходили концерты Виктора Цоя в Алма-Ате 89 года. И многие до сих пор под впечатлением от этой личности и тех концертов.
— Спектакль больше об Алма-Ате 89 года и поколении алматинцев того времени, — комментирует Галина Пьянова. — Огромное количество людей оказалось на концертах Виктора Цоя, которые проходили в Алма-Ате в том году. И все, у кого мы брали интервью, а это тоже огромное количество человек, говорили одно и то же, что после его выступлений у каждого поменялась судьба. То есть в спектакле разговор в большей степени идет про само поколение, которое почувствовало, что можно быть свободными. Я сама была на этом концерте, и наша знаменитая джазовая певица Ирэна Аравина — тоже. Было нам тогда по 14-16 лет.
Спектакль представляет собой документальное исследование городской культуры столицы тех лет Алма-Аты (ныне Алматы) — прежней столицы Казахской ССР.
В небольшой театральной брошюрке есть такая увертюра к спектаклю: «Алма-Ата, февраль 89 года. Вечер. Из Дворца спорта выходят зрители, только что завершилось выступление группы «Кино», счастливые молодые люди поют, смеются, обнимаются. Среди них инженеры, спортсмены, музыканты, мечтатели. Концерт закончился, началась жизнь». Из их воспоминаний и выстроена постановка, которая вошла в постоянный репертуар театра и стала популярной среди зрителей. Свои роли в ней гениально исполняют актеры Куантай Абдимади, Евгений Игнатов, Салим Балгазин, Айганым Сагынбаева, Софья Гордеева, Анастасия Тарасова, Антон Болкунов.
Вечность в нашей памяти
И как бы самого Виктора Цоя нет в действии вышеназванного спектакля, но произносятся такие фразы: «В Алматы вообще можно ничего не иметь, спать на скамейке. Если у тебя есть родственники, они помогут», «Главное ощущение того времени. Мы хотели и получили много комфорта. Но ничего не поменялось в Казахстане. Он продолжил систему прошлого государства», «Он же на «Москвиче»... Любая смерть в таком возрасте, когда кто-то молодой человек, и ты сам молодой человек, мне кажется жуткой несправедливостью», «По радио говорили, что ехал и уснул за рулем. Вот так и говорили», «Это же был февраль, а внутри духота. Все стояли. И это был уже второй концерт. Духота. Долгое ожидание, и тут гасят свет и направляется луч... И тут окончательно гаснет свет, и у меня мурашки идут по коже, и в темноте видно, как музыканты проходят по сцене. И луч направляется на барабанщика. Я та-а-ак удивился! Барабанщик в плавках... Это было как «Битлз», «Было ощущение, что я упаду в обморок», «И в конце концов он подошел к микрофону и сказал только: «Здравствуйте!». И весь концерт молчал», «Первая песня была «Троллейбус идет на Восток», «И, наконец, «Группа крови», «На каком-то моменте у него порвалась струна. Ему кричали «Вернись! Вернись!», «Он сказал: «Все!», «Потом я шел по улице и думал, а как теперь жить. Вот как теперь жить. Просто я понял, что этот человек, по сути, уже проживает мою жизнь. Это я должен быть там. Должен быть таким, как он, я должен петь такие песни...»
И только в финале на экране мелькают люди возле памятника Цою на Тулебайке, и вдруг появляется он сам — такой же, как в известной нам скульптуре. Он идет навстречу всем нам, смерти и своему вечному свечению. Это самый незабываемый и разрывающий душу в куски момент спектакля. К Цою из темноты, как в фильме «Игла», подходит человек и просит огонька. Он подает, получая взамен нож в сердце. Виктор опускается на колени, но все равно протягивает огонь зажигалки. Затем его фигура оживает и начинает петь... Цой поет, и поет и плачет весь зрительный зал. Все! Больше слов нет...