Готовятся съемки фильма, посвященного 100-летию Алии Молдагуловой и 80-летию Победы. Что побудило молодого казахстанского режиссера, сделавшего имя на кассовых комедиях, снимать серьезную военную драму о национальной героине Великой Отечественной войны?
У Алена Ниязбекова уверенный взгляд и голливудская улыбка. Уже на первой пресс-конференции стало понятно, что продюсеры будущего байопика, посвященного 100-летию Алии Молдагуловой и 80-летию Победы над фашизмом, не ошиблись в расчетах. Этот парень не льет воду, не надувает щеки и не пытается понравиться, как нравятся молодежи его крепкие кассовые комедии вроде «Моей большой казахской семьи». Он естественен, мотивирован и горит желанием снять честное кино о супергерое. Мы поговорили с режиссером не только о будущей картине, но и о трансформации его взглядов на профессию и мир, которому, как и во все времена, не хватает любви, надежды и доброты.
— Ален, в наше время тема Великой Отечественной войны, особенно в контексте того, что происходит в мире, взрывоопасная. Вы сами видите, какие ожесточенные битвы идут в соцсетях. Тезисы типа «Это не наша война», обесценивание подвигов советских солдат вызывают очень противные чувства. Вы достаточно молодой человек и не воспитывались на жестких идеологических догмах, но ваше сердце все же откликнулось на историю Алии Молдагуловой, на долю которой выпало множество страданий, лишений и совсем мало счастья. Почему?
— У меня оба прадеда воевали. Прадедушка по маминой линии был партизаном, до меня дошли интересные истории о его героических подвигах. Ты растешь на этих историях и понимаешь, как было непросто тогда. А потом ты взрослеешь и видишь, как начинают историю переписывать, пересказывать себе в угоду, привносить какие-то свои смыслы... Каждый в любом случае интерпретирует события на основе прожитого опыта, но есть факты, против которых не попрешь. И здесь от людей требуется элементарная честность. Во время учебы в США я общался с одной американкой, которой на тот момент было около 18 лет. И както раз мы затронули тему Великой Отечественной войны. Американцы абсолютно убеждены в том, что Вторая мировая закончилась благодаря Америке и считают ее вклад в победу решающим. И там нет никакого понимания масштабов тех потерь, которые понес советский народ в этой войне — им это неинтересно. Другая история, другая реальность.
— Думаю, сейчас это проявляется особенно ярко с поправкой на инфополе и повестку. Тем более что живых свидетелей уже практически не осталось, а факты можно подтасовать как угодно и даже на государственном уровне, причем на разных полюсах.
— Тут не поспоришь. Поэтому я считаю, что сегодня как никогда важно рассказывать о событиях того времени, строго придерживаясь фактов. Не переписывать учебники истории, как это происходит сегодня, а воспринимать прошлое таким, каким оно было, со всеми его ошибками. Это позволяет принимать верные решения в настоящем. Этим, кстати, меня и привлек проект «Алия» — там нет никакого приукрашивания, только правда. Поэтому и слоган у фильма такой: «Ее настоящая история».
— Мы ведь, по сути, ничего не знали об этой девочке, кроме того, что была такая Алия Молдагулова, легендарный казахский снайпер. Роза Рымбаева прославила ее своей пронзительной песней. Улицы названы, памятники установлены, но не более того. Каким образом вы собираетесь очеловечить легенду? И как формировалось ваше личное отношение к Алие?
— Так вышло, что в детстве я часто менял школы из-за того, что родители часто переезжали. В пятом-шестом классах я учился в 56-й школе города Алматы. Там в холле установлен монумент Алии Молдагуловой и Маншук Маметовой. Нам вкратце давали информацию о том, что это национальные героини, которые рьяно и храбро сражались и в итоге пожертвовали своей жизнью ради спасения Родины. Я уже тогда осознал, что этими девушками двигало очень сильное чувство внутренней справедливости. Если говорить современным языком, они для нас ролевые модели. И все же глубокого понимания мотивов, которыми они руководствовались, ни у кого из нас нет. Как и подробной и правдивой биографии. Почему я с головой ушел в эту историю сейчас? Меня очень впечатлил сценарий. Российская журналистка, телеведущая и актриса Алена Кулешова писала его три с половиной года и провела кропотливую исследовательскую работу в военно-исторических архивах, встречаясь с консультантами, людьми, знавшими Алию при ее жизни. Я был просто повержен тем, до какой степени эта девочка была самодостаточной личностью. Ее моральная готовность к смелым поступкам реально изумляет и восхищает. Если разобраться, все свои поступки она совершала наперекор логическому разуму — 99 процентов ее сверстников наверняка пошли бы другим путем даже из элементарного инстинкта самосохранения! И еще мне очень интересна природа людей-лидеров, которые ведут за собой, поднимают на борьбу, а если абстрагироваться от войны, совершают мировые открытия в науке. Таких людей всего один процент, и Алия Молдагулова в их числе. Если бы не война, я уверен, что она достигла бы успеха в какой-то другой области.
— Вас не удивляет, что за 80 лет мирной жизни казахстанские кинематографисты не заинтересовались судьбой Алии, если не считать фильма «Снайперы», который снимали в Кыргызстане?
— Интересный вопрос... Да, насколько я знаю, Алия оставила след в кинематографе только в одной картине — «Снайперы» Болатбека Шамшиева. Я могу ошибаться, но лично мое мнение таково, что мы сами не были готовы к этой истории. Говорят же, что учитель появляется тогда, когда ученик готов. Возможно, именно сейчас наступило такое время, когда феномен Алии должен быть максимально широко представлен на просторах Казахстана. Нам сегодня катастрофически не хватает настоящих героев — не хайповых, скажем так. Каждый поступок Алии, Маншук, любого казаха-солдата, воевавшего на фронте, имел огромное, решающее значение для будущего. И то, что мы имеем сегодня, мы имеем только благодаря им.
— Немного изменим направление беседы. Путь режиссера Алена Ниязбекова от кассовых комедий до военной драмы, что это за поворот такой? Если не ошибаюсь, у вас из 12 полнометражных игровых фильмов 11 — комедии.
— Я вообще пришел в кино из музыкальных клипов. Наверное, поэтому во мне очень развито визуальное восприятие — световые решения, техническая реализация, все это нарабатывалось. Но клипы были в основном драматического жанра. Такова казахская душа (улыбается). Если послушать домбру, она всегда задевает струны души. У казахов было непростое прошлое, мы все об этом знаем, помним, чтим. И я считаю, что даже в музыке ощущается эта боль предков. Так сложилось в казахстанском коммерческом кино, что драмы почти ничего не собирают в прокате, по этой причине превалируют комедии. А у меня комедии хорошо получаются, потому что я, как уже говорил, хорошо владею визуальным языком повествования. В чем секрет успешных комедий? В нужный момент остановить кадр, подъехать, дать акцентом эмоцию — и тогда смешно. Шутку можно легко слить, если выражаться на профессиональном сленге.
— Тем не менее продюсеры «Алии» рассказывали мне, что вашими первыми словами в момент знакомства были: «Только не предлагайте мне комедию».
— Да, совершенно верно! (Смеется.) Тут такой внутренний конфликт: то, что нравится публике, у меня получается хорошо, но душа лежит к чему-то более глубокому. У меня большой опыт, знания, мне есть что сказать, я хочу высказываться и делиться этим. Даже в свои комедии я добавлял немного экшна, фантастики, элементы триллера. Я люблю давать зрителям чуть больше, чем они ожидают, нагнетать на саспенсе. И когда я прочитал сценарий «Алии», то сразу понял, что это именно тот фильм, которого я ждал, чтобы дебютировать в новом для себя жанре.
— Какой вы видите структуру будущего байопика?
— Я предполагаю очень интересное визуальное повествование истории Алии, когда мы затрагиваем этот короткий отрезок от рождения и взросления до гибели. Это позволяет максимально детализировать историю: там будут флешбэки, моменты учебы, оттачивания навыков снайпера, моменты боя. Все это я как режиссер буду подавать различным киноязыком, используя различные приемы донесения информации через операторскую работу и визуальные эффекты.
— Это все уже как-то устоялось в вашем воображении или пока, простите, каша в голове?
— Сейчас идет работа над режиссерским сценарием. Алена Кулешова очень точно передала хронику событий, но оставила, что называется, пространство для маневра. Там нет четкого указания, с чего начинается сцена, чем заканчивается. Теперь моя задача состоит в том, чтобы, выражаясь языком режиссеров, накидать «мяса», чтобы повествование стало еще плотнее. Процентов 60 из того, что нам предстоит сделать, я уже вижу в своей голове. Параллельно объявлен кастинг. Но главное, конечно, найти ту девушку, которой предстоит воплотить на экране Алию.
— Сдается мне, это будут поиски вслепую, если вам не помогут «увидеть» эту девушку те, кто знал и помнит Алию и еще по счастью живы. Вы собираетесь как-то привлечь их к работе?
— Конечно! Наши продюсеры уже встречались с двоюродной сестрой Алии, дочерью ее дяди Абубакира, который и взял девочку на воспитание в Ленинград. У них установились добрые
— И все-таки какой критерий точного попадания в образ для вас главный?
— Мне важно, чтобы у этой девочки, которая станет нашей Алией, все читалось в глазах. Тот самый внутренний стержень, который отличал ее от остальных.
— Ален, простите за вопрос, но после того, как вы на весь мир объявили о своих планах, на вас теперь лежит огромная ответственность. Это совсем нешуточное дело — снимать главный фильм года, посвященный 100-летию Алии Молдагуловой и 80-летию Победы. Я считаю, что о молодых должны снимать молодые, дерзкие, амбициозные и свободные от клише и догм молодые режиссеры. Но наверняка найдутся хейтеры, которые заранее обвинят вас во всех смертных грехах. Неужели нет ни тени сомнения?
— Если не ошибаюсь, Чингисхан когда-то сказал: «Делаешь — не бойся, боишься — не делай». Я беру пример с нашей героини: видеть цель и не видеть препятствий. Только смелые вершат историю. Главное, что для меня действительно имеет значение, мы делаем честное кино.
— На пресс-конференции продюсер будущей картины Александр Шухов назвал Алию Молдагулову настоящим супергероем. Вы, как я понимаю, больше ориентируетесь на молодую аудиторию. А ведь у современной молодежи совсем другие супергерои, и живут они совсем не в Казахстане, а где-нибудь во вселенной Marvel или вообще в призрачном мире аниме. Как собираетесь переключать вни
— Вопрос, конечно, непростой. Каждое поколение рождает своих супергероев, и с этим ничего не поделаешь. Но мы, как мне кажется, должны предоставить молодежи возможность выбора. Может быть, они потому и зациклены на этих вымышленных персонажах аниме, что ничего не знают о старых героях. Вы мне до начала интервью рассказывали, как отреагировала ваша дочь на историю Алии: «Это невероятно круто»!». Я бы хотел, чтобы вся наша молодежь посмотрела кино про Алию и прониклась тем, насколько эта сильная личность является примером для подражания. Но здесь важнейшим инструментом должен стать язык повествования. Он стремительно меняется, эволюционирует. Глупо было бы сегодня снимать так, как даже 10 или 20 лет назад, без динамично-постановочных сцен, 3D-графики. Одно пока понимаю точно: в нашем кино не будет какого-то одного языка — медитативного отстраненного или экшн. Мы будем использовать разные приемы, поскольку сам жизненный путь Алии не был ровным и гладким. Главное — точно и вовремя переключать скоростной режим (улыбается).
— Мы начинали беседу с вопроса о восприятии минувшей войны, им же и закончим. Какие старые фильмы о Великой Отечественной вы сами любите? И пересматриваете ли их вообще?
— С детства люблю картину «В бой идут одни старики». Он какой-то очень оптимистичный и действительно духоподъемный, с замечательным саундтреком. Старые советские фильмы о войне тем и подкупают, что, несмотря на ужасное горе, которое показывается, в них столько доброты и всегда есть свет в конце тоннеля и вера в лучшее. В победу над злом, которая была обусловлена сплоченностью людей перед общей угрозой. Может ли одержать победу над врагом современное общество с его классовым и социальным расслоением — большой вопрос. Но я надеюсь на лучшее!