Чем была бы Европа без Азии? Диким полуостровом, пронизанным ненавистью и варварством, населенным воинственными завшивленными дикарями. Сама мысль о возможности качественно иного существования, комфортного и удобного, веками проникала сюда из Азии в виде чудесных сказок и фантастических рассказов о волшебной жизни в дальних странах, лежащих где-то там, где востекает Солнце. Европа стала Европой, коль только убедилась в реальности этого инобытия и переняла для себя ту действительность, которую ранее воспринимала волшебством. По иронии случилось это во времена Крестовых походов.
С тех пор комфорт стал мерилом успехов цивилизации и смыслом жизни поколений на Западе. А страсть к необузданному потреблению, основанная на безудержном обогащении любыми средствами, — магистральной стезей. И если на Востоке все гармонично соседствовало с уймищем духовности, регулярно исторгавшей из своих глубин учителей и учения (все мировые религии вышли из Азии!), на Западе, алчно вцепившемся в идею красивой жизни, привычная обыденность проходила на фоне ординарной пустоты и безразличия ко всему, что только не способствовало неукротимому потреблению и болезненной жажде иметь больше, чем имеешь. Пусть даже в ущерб здравому смыслу, ставя под вопрос собственное выживание.
А как же демократия, спросит искушенный читатель, она ведь порождение западного мира? Изобретение, одно перевесившее все пришедшее с Востока и явившее собой самый качественный сдвиг в истории человечества. Сомневаются в этой аксиоме только убогие и сирые ретрограды.
Если соотнести утверждение с абстрактным понятием, то да, демократия (но не либерализм, либерализм — это демократия, уже доведенная до бредятины) — действительно вершина справедливого социального мироустройства. Но это теоретически. Не более чем абстрактная утопия, красивая в умозрении. Как говорится, за попытку спасибо. На деле, однако, все вовсе не столь просто и радужно.
Как я уже писал ранее, современную демократию Запада принято связывать онтологически с античной демократией Древней Греции (образца расцвета в V в. до н. э.). При этом упорно (или специально) не отмечая, что та Греция (которой на самом деле в виде какого-то цельного государства никогда и не существовало) была государством рабовладельцев. И все ее социальные взлеты, в том числе и явление передовых “институтов народовластия”, стали возможны только благодаря каждодневному и потному труду людей со всего мира (захваченных и купленных), которые не входили в число того самого демоса, который и пользовался всеми благами справедливого строя. Греческая демократия (та самая, пример для подражания), таким образом, фундаментом своим опиралась на согнутые горбы многочисленных иноязычных рабов, которые в глазах свободных выборщиков не считались ни только гражданами, но и вообще людьми.
Исходя из этого замолчанного казуса нам остается только... согласиться с тем, что современная западная демократия — действительная плоть от плоти того греческого идеала. Только вместо тех людей-рабов ей для торжества высоких идеалов веками служили целые страны-рабы, а то и континенты-рабы. А без этого никакой демократии не получилось бы. Как не получилось бы и того гордого “западного общества”, стать действительным членом которого и воспользоваться благами жизни в условиях свободы (и гипертрофированных социальных гарантий) вожделеет такое количество раздетых и разутых по всему миру. Обитающих в тех самых странах, которые и гарантировали многовековое процветание “западных демократий”.
И как же велико было “обаяние буржуазии”, если мир столько веков не замечал лукавой подмены понятий, не осознавал, что вся эта пафосная “демократия” — не более чем лукавая “вестократия”? Но вот все встало на свои места, человечество прозрело, и разные народы, восстав от многовековой дремы, начали активно форматировать свое будущее в условиях глобальных перемен. Отсюда все эти флуктуации и конфликты, маленькие брани и большие битвы, в одночасье охватившие возбужденную планету.
Однако то, свидетелями чего мы оказались в начале третьего тысячелетия, вовсе не “мировая война”, как это хотят представить теряющие опору представители западного истеблишмента. Это классическая мировая революция (хотя и не та, о которой так страстно мечтали большевики). Когда “верхи” больше не могут жить по-старому (а нового ничего предложить не в состоянии), а “низы”, с удивлением увидавшие убогую наготу самозваных “королей”, осознали вдруг, что вся эта оголенная братия, совершенно не античных пропорций, совсем не страшна, а просто смешна своей благородной напыщенностью банкротов.
Действительно, легко быть белоснежным дезодорированным гуманистом, если твоя самая трудная работа — пересчитывание банкнот. И как приятно учить других, когда самому не нужно вкалывать за гроши в поте лица. Но вот незадача. Те “демократические ценности”, которые служили основным предметом стабильной западной прибыли, вдруг оказались пустышкой. И как только мир осознал муть тех законов и иллюзорность тех правил, по которым его вынуждали существовать в колониальную и неоколониальную эпоху, Запад вновь превратился в Запад (тот самый, злобно-замшелый), а Восток вспомнил, что он Восток (генератор фундаментальных идей и веяний) — сердце мира.