Недавно, работая в одном из архивов с документами по истории книги Олжаса Сулейменова «Аз и Я» (к ее 50-летнему юбилею мы в Центре сближения культур готовимся несколькими изданиями и международной конференцией), я нашел одну удивительную фотографию из другой эпохи.
Фотография сделана 36 лет назад — 7 ноября 1989 года на митинге международного антиядерного движения «Невада-Семипалатинск». В тот день митинг против военно-промышленного комплекса СССР был проведен в самом центре советского идеологического хронотопа — на демонстрации трудящихся и военном параде в честь 72-й годовщины Октябрьской революции!
За несколько лет до этого Олжас Омарович писал: «Грубая поэзия реальности все чаще воплощается в цифры. Ни одно поэтическое сравнение не может по силе воздействия уподобиться этому: со времени изобретения пороха взорвано 10-15 миллионов тонн тринитротолуола. Одна, только одна современная ядерная бомба, содержит заряд мощностью в миллионы тонн. Все выстрелы, взрывы, пожары минувших войн, все беды прошлого мира — в одной небольшой элегантной упаковке, которая уже имеет конкретный адрес.
Может быть, это мой город. Может быть, твой.
Научно-техническая и социальная революция придала истории резкое ускорение. Приспособлены ли наши дороги к таким скоростям? Сумеет ли человечество затормозить, если на проезжую часть исторического пути выйдет ребенок?
Он уже на обочине, уже шагнул на полотно! Веселое, перепачканное цветочной пыльцой дитя человеческое, мягкое, теплое средоточие надежд и мечтаний, сгусток радости, любви и доверчивости.
Тормоза! Есть же у этой машины тормоза!
Тот, кто вытачивает боеголовку, кто стоит у пусковой установки, кто ораторствует на трибуне — все они должны думать о нем. Родовой клич — во имя счастья наших детей! — когда-то оправдывал истребление чужого рода. Когда человечество делилось резко
— «мы» и «не мы». Удивительно, что эта первобытная альтернативность внедряется в сознание и сегодня, когда ни одно племя, регион, государство, континент не могут, не должны рассматривать свою судьбу вне планетарного контекста.
Ребенок на дороге — и мой, и твой. И эта ситуация разоблачает обаяние призыва — вперед! Там, за ребенком, для меня нет никакой цели. Только вместе с ним…»
В столетии, сокращенном войнами, голодом и репрессиями, испытывали не только атомные бомбы, но и целые народы.
За 40 лет испытаний на Семипалатинском полигоне прогремело 468 ядерных взрывов. Сколько людей ушло из жизни и сколько не родилось из-за испытаний, 40 лет гремевших на родине Абая? Этот вопрос — для мудрецов грядущих столетий.
Однако вопреки всему в Казахстане, ставшем таким полигоном, появились герои, испытавшие право быть услышанными во всем мире.
При испытаниях бомбы повышенной мощности 12 февраля 1989 года из трещин в горной породе, поврежденной за годы испытаний, произошел выброс радиоактивных газов. Ученые не рассчитали розу ветров, и радиоактивное облако фронтом в несколько километров прошло над населенными пунктами области. Счетчики Гейгера зафиксировали радиацию, в сотни раз превышающую допустимую. На волне объявленной гласности один из военных летчиков сообщил об этом депутату Верховного Совета СССР Олжасу Сулейменову.
Поэт собрал в Союзе писателей-депутатов Дмитрия Снегина, Саина Муратбекова и Кадыра Мырзалиева. Вместе они составили письмо в Верховный Совет, в котором сообщили о происходящем и призвали прекратить испытания.
Однако через некоторое время правительственная комиссия пришла к выводу, что испытания должны быть продолжены «в штатном режиме», квалифицировав радиоактивные газы как «благородные».
Новый взрыв еще большей мощности случился 17 февраля.
Олжасу Омаровичу как кандидату в депутаты Верховного Совета нового созыва 26 февраля было дано 10 минут прямого эфира. И он их использовал — сообщив о происходящем на полигоне, призвал людей на митинг. Поэт объявил, что 28 февраля в Союзе писателей на собрании книголюбов речь пойдет и о проблеме ядерных испытаний.
К зданию Союза писателей Казахстана 28 февраля пришли тысячи людей.
Спустя десятилетия Владимир Рерих, снимавший это историческое событие на камеру, вспоминал: «Едва успели занять позиции и настроить камеры, как на сцену явился Олжас Сулейменов. Печатая шаг, он властно, по-генеральски взошел на трибуну, словно принял командный пункт или капитанский мостик. Клубный пиджак, шейная косынка, белая сорочка, вороново крыло знаменитой пряди, косо спадающей на лоб, подпертый крылатым разлетом бровей, и голос командора, способный усмирять взбунтовавшиеся полки, поднимая их в атаку.
Сказать, что зал взревел и взорвался, значит ничего не сказать, ибо началось действо, сходное извержению вулкана. Это причудливое смешение чувств, когда звериная радость свободы смешивается с подступающим к горлу страхом, я испытал там, в актовом зале Союза писателей, 28 февраля 1989 года, когда Олжас Сулейменов возвестил о движении «Невада-Семипалатинск».
В книге воспоминаний «Так было…» Олжас Омарович пишет: «Я сказал, что мы назовем движение не «Семипалатинск», а «Невада-Семипалатинск», потому что два этих суперполигона живут как сиамские близнецы, если один заболеет, то и второму не поздоровится, если один остановится, то и другой замолчит. Поэтому мы решили: давайте остановим наш полигон, тогда и американцы свой закроют. Так претворялась в жизнь теория взаимозависимости.
Митинг выплеснулся на улицы, где скандировались лозунги с призывами закрыть полигоны и отказаться от ядерного оружия. Так возникло движение «Невада-Семипалатинск», поддержанное миллионами казахстанцев.
В то время мы переживали миг демократии. Краткий миг, которым мы воспользовались».
За несколько месяцев активной работы движение остановило 11 взрывов из 18 запланированных. Акции включали митинги, марши мира, публикации, взаимодействие с международными антивоенными и антиядерными организациями, создание в Верховном Совете СССР фракции «За безъядерный мир». Нарастало сопротивление военно-промышленного комплекса. «В одно из воскресений я, зайдя в свой кабинет в Союзе писателей, который был штаб-квартирой «Невады», застал там «людей в штатском», которые просматривали списки членов движения. Списки из двух миллионов казахстанцев осилить было явно невозможно. Я посочувствовал им (среди них был и тогдашний председатель КГБ). Сошлись на том, что они попали в мой кабинет случайно». («Так было…», 2023 год.)
Продолжение этой истории подробно рассказал композитор, президент Евразийского фонда культуры и давний соратник Олжаса Сулейменова Ерулан Канапьянов: «…В начале ноября мне позвонил мой брат Бахытжан и попросил зайти к нему вечером домой, что я и сделал. Бахытжан (а он тогда работал помощником О. Сулейменова) рассказал, что Олжас хочет вывести отдельную колонну активистов движения «Невада-Семей» на парад-демонстрацию 7 ноября.
Горком партии, узнав о таких планах, выступил резко против. Против было большинство и в Республиканском ЦК. Звучали предупреждения со стороны властей, что колонну просто отсекут силами милиции и военных и не пустят на площадь.
В то же время шла политика перестройки, гласности. Ситуация менялась каждый день, и вопрос тревожно повис в воздухе.
За день до 7 ноября в штабе движения было принято решение вывести колонну. Но определенные опасения были. Ведь шел 1989 год. Вовсю работал ядерный полигон, подчиняющийся всесильному военно-промышленному комплексу СССР.
Все мы переживали за Олжеке, некоторые из нас думали, что против лидера движения на демонстрации или перед ее началом могут быть совершены провокации.
И одним из мудрых действий стало принятое активистами решение о включении детей в колонну движения...
Были разные мнения. Кто-то говорил, что не надо подвергать опасности людей. Пара десятков активистов из-за опасений не пошли на площадь, которая еще помнила саперные лопатки и брандспойты с ледяной водой.
Но 53-летний Олжас, наш гордый брат, вывел колонну на площадь, названную через несколько лет Площадь Республики. А мы поставили рядом с ним в колонне своих детей...
И с трибуны членам ЦК и Совмина открылась картина.
Парад-демонстрацию открывали марширующие воинские подразделения, военная техника, танки и ракетные комплексы, способные нести ядерные боеголовки. А замыкала шествие колонна антиядерного движения».
Тележурналист, историк Мирас Нурмуханбетов, работающий на канале Гульжан Ергалиевой Elmedia, вспомнил, как в 16-летнем возрасте тоже участвовал в том историческом событии: «Я был в этом шествии! Я тогда еще «Репортер» (магнитофон с микрофоном) для записи взял...
Собрались у Союза писателей и пошли на площадь. Действительно, шли замыкающими, а когда поравнялись с трибуной, остановились, повернулись в сторону руководителей партии и правительства и несколько раз проскандировали: «Полигон жойылсын! Полигон жойылсын!».
Все сошлось в этой фотографии. Дети шли перед поэтом неслучайно. Это будущее шло, открываясь перед народом.
Так возвращались к жизни творческая воля и энергия нации, которая после ударов истории с трагическим упорством вырастила поколения выживших, десятилетиями накапливая энергию памяти для рождения героев. Это настоящая история народа, осознавшего свое право быть на Земле не жертвой, но творцом будущего.
В то время осознанной взаимозависимости литературы и нации наша культура воплотила реальные творческие возможности обретения своего пути и права на действие в новом веке. Через это движение, остановившее испытания на пяти ядерных полигонах, казахстанцы обрели себя во взаимодействии с миром, осознав свою сорокалетнюю боль как общую боль человечества. В своем последнем интервью Олжасу Сулейменову за несколько часов до ухода академик Сахаров назвал это «экзаменом на способность выжить».
Тридцать лет спустя Мурат Ауэзов, первый вице-президент движения «Невада-Семипалатинск», так оценил роль тех событий: «Тогда явился образ (и сохранил свое значение для будущего) — образ народа Казахстана. Тогда мы стали народом Казахстана».
После той демонстрации в ноябре 1989 года движение приняло участие в организации забастовки шахтеров Караганды. Требования организаторов были сначала экономическими. Невадовцы настояли на включении в список главного пункта — остановить испытания ядерных зарядов. В тот год акции «Невады» остановили испытания 11 бомб из 18 запланированных. Последний, 7-й взрыв, раздался 19 октября, когда еще только начиналась забастовка.
Движение и его лидер выступили с требованием: «Мы считаем этот взрыв, 19 октября 1989 года, последним в истории испытаний! Если раздастся еще хоть один, забастовка будет продолжена до указа президента СССР о полном завершении испытаний. К нашей забастовке присоединятся все крупные предприятия КазССР».
Такое обращение они отослали срочным письмом в Москву. И оно подействовало. Седьмой взрыв оказался последним, ознаменовав наступление мира на казахстанской земле, 40 лет страдавшей от ядерного проклятия.
Больше ни одно испытание на Семипалатинском полигоне не случилось.
Эту дату, 19 октября, уже давно необходимо включить в календарь знаменательных и памятных дат Казахстана. День, когда казахские рабочие проявили свое понимание истории.
«Невада-Семипалатинск» объединила не только народ Казахстана, но и почти все антиядерные движения мира. В результате его деятельности замолчали пять ядерных полигонов мира, создан Глобальный антиядерный альянс, учредительная конференция которого была проведена в Штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, а в Алма-Ате организован конгресс «Избиратели мира против ядерного оружия». Все это должно было закончиться межпарламентским референдумом, на котором все парламенты, а их около 200, ответили бы на один вопрос — нужно ли ядерное оружие нашей стране и человечеству?
И первым парламентом на этот вопрос должен был ответить Верховный Совет СССР. Подробнее о том, почему сорвался этот беспрецедентный исторический проект, Олжас Омарович планирует рассказать в следующей публикации.
Движение, родившееся на казахстанской земле, подарило всему миру шанс отказаться от своего ядерного конца и продолжить путь в будущее. Неслучайно архивы «Невады» были включены в Реестр документального наследия человечества «Память мира».
Движению 28 февраля 2025 года исполняется 36 лет.
Все это — правдивая история народа, который поднялся в рост и выступил против всеобщей угрозы жизни на Земле.
Пусть этот подвиг народа и его лидеров, достойный наивысших наград, не забудется никогда.
Игорь Владимирович Крупко,
доктор философии, заместитель директора Международного центра сближения культур под эгидой ЮНЕСКО по науке и внешним связям
Статья подготовлена в рамках грантового финансирования Комитета науки Министерства науки и высшего образования Республики Казахстан ИРН: AP23488969 «Обретение исторической субъектности и преодоление культурных травм в исторических нарративах творческой интеллигенции Казахстана (1951 — 1991 годы)».