Мы живем в эпоху «постправды», когда объективные исторические факты уступают конъюнктурным и эмоциональным высказываниям о прошлом в СМИ и соцсетях. В этом контексте особенно страдают межкультурные отношения в странах бывшего СССР. Ведь у каждой республики теперь свое прошлое…
В Казахском национальном университете имени аль-Фараби 18 октября 2024 года состоялся научный круглый стол «Общая история Казахстана и России и дискурс «деколонизации» с участием Института международных исследований МГИМО МИД России.
О проблемах интерпретаций в постсоветской исторической науке нам рассказал ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Александр Алексеевич Князев.
— Александр Алексеевич, какие, на ваш взгляд, наиболее спорные вопросы в совместной казахстанско-российской истории требуют переосмысления и новой интерпретации?
— Численно вопросов не так много, но некоторые имеют очень важное концептуальное значение. Из советской историографии в современную казахстанскую перешла сформулированная в свое время В.И. Лениным оценка периода Российской империи как времени «жестокого колониального угнетения» со всеми соответствующими этому определению «последствиями». Это категорически не соответствует нашему пониманию. Территория Казахстана, как и все другие бывшие территории империи, не была колонией в стандартно употребляемом смысле этого понятия. Это была часть одного целого, для которого в литературе существует понятие «национальные окраины». Эти «окраины» были неотделимы от одной большой страны, которая в отличие от таких метрополий, как Великобритания или Франция, не занималась вывозом ресурсов, а напротив — инвестировала, говоря современным языком, в развитие.
Присоединение региона к Российской империи не было коммерческим проектом, как в случае с Британской Индией, которой и управляла торговая Ост-Индская компания. Для России присоединение края было продиктовано геополитическими причинами и необходимостью обеспечения безопасности в ее широком понимании, а не стремлением эксплуатировать местное население и выкачивать природные ресурсы. Неслучайно, например, управление Русским Туркестаном осуществлялось генерал-губернаторами, то есть военными. То же самое относится к Семиреченской, а также Уральской и Тургайской областям в составе Степного генерал-губернаторства…
Мы считаем и имперский, и советский периоды этапами модернизации территории Казахстана. Можно спорить об оценках методов этих модернизационных устремлений, но только применительно как к Казахстану, так и к самой России. Эта модернизация осуществлялась на всей территории страны, и вводить в эти оценки некую этнизацию — значит, идти против принципов объективности и научности. И советская индустриализация, и коллективизация… Все эти программы реализовывались на территории самой России едва ли не более жесткими методами, чем в Средней Азии и Казахстане, да и в других бывших республиках СССР. Голод 1920-1930-х годов как одно из последствий политики коллективизации происходил и в ряде российских регионов, в других союзных республиках, не только в Казахстане. Ну, и в конце концов, от того же подъема целины, плодами которой сейчас успешно пользуется казахстанская экономика, в значительной мере пострадало российское Нечерноземье, за счет которого поднималась казахстанская целина… Это, конечно, частный пример, но таких множество.
Во время гражданской войны «Алаш-Орда» неоднократно переходила от одной воюющей стороны к противоположной, в конце концов сделав свой выбор и примкнув к большевикам. Многие лидеры успешно встроились в новую систему государственного управления. В 1937-1939 годах большая их часть была репрессирована, и это обстоятельство многими современными казахскими историками вменяется в вину России как уничтожение казахской элиты в целях якобы ликвидации любых национальных движений. Но это же были классические представители тогдашней коммунистической номенклатуры, зачистки которой проходили по всему Советскому Союзу, и кое-где куда значительнее, чем в Казахстане...
Ну и при том, что принципиальные оценки в отношении Великой Отечественной войны не пересматриваются, вызывает серьезные вопросы проходящая в Казахстане реабилитация участников Туркестанского легиона и других коллаборационистов этого времени. Есть и другие сюжеты, но важны в первую очередь концептуальные подходы: объединяют они нас или разъединяют…
— Как исторические и политические трансформации повлияли на переосмысление общих исторических периодов наших стран?
— За постсоветское время историческая наука в бывших союзных республиках, и Казахстан здесь не исключение, оказалась под серьезным влиянием процессов формирования новых гражданских и этнических идентичностей. Создание новой государственности ставило задачу консолидации общества в новом формате, вокруг чего-то нужно было общество объединять. Эти процессы и породили потребность в создаваемых исторических интерпретациях использовать парадигму «поиска виноватого» для объяснения тех или иных исторических сюжетов и процессов, по существу, делая эту парадигму рамочной для всех создаваемых версий. В рамках этой парадигмы объясняется при необходимости отсутствие государственности или ее неполная состоятельность в определенные периоды. Отсюда и появляются внутренние основания для так называемой «деколонизации», отсюда и формулирование исторических «обид» к России, и на этих интерпретациях уже выросли поколения граждан. Объединять по принципу «против кого-то» часто оказывается проще, чем по принципу «за что-то». В отдельных странах все зашло слишком далеко. Эти нарративы стали частью официальной государственной идеологии, наиболее яркий пример — Украина. Анализ показывает: по большинству спорных сюжетов можно отметить простую, но действенную для массового сознания (особенно поколений, не живших в одной с Россией стране) подмену понятий. С помощью простых языковых манипуляций понятие «союзный центр» подменяется словами «Кремль», «Москва», создавая смысловую связь всего негативного с сегодняшней Россией.
— Какую роль историческое сознание играет в укреплении стратегического партнерства между Казахстаном и Россией?
— Нельзя считать нормальной ситуацию, когда между Россией и Казахстаном существуют не просто дружественные, но и союзнические отношения, а в идеологической сфере, в образовательной системе и в умах граждан РК присутствует определенная, не побоюсь этого слова, враждебность по отношению к РФ. История и историческая память — это чрезвычайно важные компоненты идеологии. Вокруг них формируется то, что называется идентичностью — гражданской, этнической. Человек может не особо интересоваться историей, но она все равно будет частью его мировоззрения, диктуя в том числе и отношение к гражданам другой страны, людям другой этничности. Я сейчас руковожу проектом, который реализует Институт международных исследований МГИМО МИД России. Он называется «Интерпретации общей истории России и стран Центральной Азии: поиск единого знаменателя». Задача проекта — поиск путей к достижению взаимоприемлемого видения общей истории не только в академическом, но и в более широком пространстве, определение необходимых методологических инструментов для этого. Другая важная задача — обсуждение и определение возможных механизмов снятия напряжения в общественных дискурсах.
В рамках этого проекта мы провели круглые столы с коллегами в Душанбе, Бишкеке, Ташкенте и Алматы. И там я приводил такой пример. В России учатся сейчас почти 70 000 студентов из Казахстана и примерно столько же из Узбекистана. Поменьше, но также немало из Таджикистана и Кыгрызстана, и у них в учебных программах есть и курсы по истории России. Что будет твориться в голове у такого студента: в Казахстане он изучал одну историю, а в России ему предлагают другую с целым рядом прямо противоположных оценок. Так и возникает полноценный когнитивный диссонанс, а в каких-то случаях и диссоциативное расстройство идентичности... Стратегическое партнерство и союзнические отношения — это ведь не только экономическое взаимодействие или участие в общих интеграционных объединениях, это еще и определенная дружественная атмосфера между гражданами двух стран, в мировоззрении которых историческое сознание занимает далеко не последнее место.
— Какие препятствия стоят на пути выработки взаимоприемлемых подходов и оценок в исторической сфере?
— Гармонизация исторического мировоззрения возможна только на основе совместного достижения объективного исторического знания профессионалами-историками. И это объективное знание должно быть имплементировано в систему образования, должно присутствовать в массовом сознании. Поэтому перво-наперво необходимо, и мы это делаем, просто убеждать наших коллег в необходимости самого диалога по вопросам общей истории. Пока по итогам проведенного в КазНУ имени аль-Фараби круглого стола такой готовности к диалогу у казахстанских историков мы, к сожалению, не почувствовали. Пока было очевидно стремление лишний раз озвучить только свои собственные нарративы, поэтому говорить о нарративах объединяющей идеологии пока не приходится.
Кроме профессиональной среды историков важна и общая атмосфера, в которой общая история должна обсуждаться. История — ключевой элемент идеологии, и какая-либо смена исторических интерпретаций в той или иной стране зависит также от наличия соответствующей политической воли у правящих в этой стране элит. Если та или иная элита действительно отражает национальные интересы своей страны, она должна понять, что история, даже если кто-то считает ее второстепенной архаикой, — это важная часть позитивных отношений с Россией, в которых Казахстан объективно не может быть не заинтересован.
— Как вы оцениваете влияние «дискурса деколонизации» на российско-казахстанские отношения?
— Исключительно негативно. Здесь трудно что-то добавить, и это негативное влияние, я думаю, если этой проблемой не заниматься, будет сказываться на наших отношениях все больше и больше. Вольная по своей сути интерпретация прошлого постсоветских государств выстраивается как прямолинейная внутренне взаимосвязанная цепочка: СССР — колониальная империя, Россия как наследница СССР — колониальная империя настоящего, деколонизация — переоценка настоящего через переосмысление прошлого. Дискурс «деколонизации» призывает к националистической и изоляционистской политике, которая якобы способствует возврату «этнокультурной аутентичности» как средству до конца преодолеть «тоталитарное советско-российское» прошлое.
— Кто выигрывает от распространения этого дискурса и почему?
— «Дискурс деколонизации» имеет своей целью одно: разобщение, разъединение стран бывшего СССР с современной Россией. Неслучайно же продвижением этого дискурса так увлечены западные институты и фонды. Продвижение этого дискурса третьими странами говорит само за себя. История — это одна из институциональных форм межгосударственных отношений, элемент идеологического и ценностного взаимодействия между странами и восприятия друг друга. Поэтому рассматривать историю в формате международных отношений практически невозможно вне политического контекста. И нужно отметить, что антироссийский «дискурс деколонизации», о котором мы говорим, начал особенно активно продвигаться в регионе после перехода отношений России с западными странами в жесткую гибридную войну весной 2022 года. Эту реакцию Запада нужно рассматривать как стремление сформировать максимально негативное отношение населения Казахстана к России, демонизировать ее образ. Нужно отметить, что упомянутые события не привели пока к смене исторического дискурса в Таджикистане, Кыргызстане, Узбекистане. Там события, связанные с Украиной, имеют скорее периферийный характер и не оказывают существенного влияния на формирование государственной «исторической политики». Этого, к сожалению, нельзя сказать о Казахстане.
— Какие аргументы можно противопоставить «дискурсу деколонизации» и как защитить историческую правду о взаимоотношениях двух народов?
— Историческая правда основывается на объективности и научности, а не на той или иной, например, политической конъюнктуре. Существует огромный массив документальных источников, многие из которых в малой степени вводились в научный оборот и требуют своего изучения. Важно имплементировать научные результаты в образовательные системы, общественное сознание. Пока на общественное историческое мировоззрение в том, что касается нашей общей истории, в основном воздействуют разного рода «популяризаторы», далекие от науки и очень часто оплачиваемые из третьих стран. Это в общих чертах то пространство, в котором необходимо совместно работать.
Фото организаторов конференции