После публичного запуска в обращение цифрового тенге и первого с его помощью театрализованного платежа на XI Конгрессе финансистов в день 30-летия национальной валюты страны Национальный банк РК продолжил пропаганду отечественной цифровалюты.
Руководство и пресс-служба главного банка страны провели брифинг для СМИ, обеспечив публику пространным коллективным комментарием и не поскупившись на описание впечатляющих достоинств цифротенге как для населения, так и для бизнеса. Подробно ознакомиться с этими дифирамбами можно во многих источниках. Мы же сосредоточимся на некоторых вопросах, которые возникают как к близкой, так и к отдаленной перспективе казахстанской цифровалюты.
Мягкое понуждение невидимого государства
Первый блок этих вопросов касается ключевой особенности цифротенге — его программируемости. Она признается важным инструментом борьбы с коррупцией, повышения эффективности и прозрачности платежей и в целом расходования средств, прежде всего государственных.
«Бюджетные средства в цифровых тенге можно будет маркировать для целевого использования, а после расходования по назначению маркировка будет исчезать, — объяснил председатель Национальной платежной корпорации Нацбанка Бинур Жаленов. — Это позволит, с одной стороны, обеспечить контроль бюджетного расходования со стороны общественности и государственных органов, а с другой — гарантировать конституционные права граждан. Безопасность всех личных средств граждан в цифровых тенге и конфиденциальность их транзакций защищена законодательством. Государство не сможет отслеживать немаркированные цифровые тенге и личные средства граждан. Маркировке подлежат только средства бюджетных организаций».
Объяснение четкое и однозначное. Однако возможности программирования цифровалюты далеко не исчерпываются маркировкой для отслеживания и контроля лишь над целевым использованием денег, то есть над оплатой строго определенных товаров и услуг в зависимости от насущных потребностей плательщика.
Будут ли цифротенге программироваться по срокам и географии их использования? Скажем, сможет ли человек, получивший социальное пособие или пенсию в цифротенге в Алматы, расплачиваться ими на всей территории республики? И не будет ли розничный объем цифротенге запрограммирован на его полное исчерпание в течение определенного срока с момента перечисления на цифросчет?
Задать эти вопросы позволяет, в частности, опыт внедрения в Китае цифроюаня, которым можно воспользоваться лишь в границах определенных территорий и отрезков времени (да и расплатиться не за все, что хочешь).
Кроме того, как явствует из объяснений представителей Нацбанка и его Национальной платежной корпорации, цифротенге уже «легко интегрируется с такими системами, как «Социальный кошелек», «Цифровая карта семьи» и другими, которые обеспечивают проактивное оказание госуслуг», в чем разработчики и организаторы процесса видят следование принятой в стране концепции так называемого невидимого государства.
Означает ли это, что состоится понуждение обладателей соцкошельков и цифрокарт семьи к пользованию цифровым тенге (подчеркнем: не принуждение, а понуждение)? Этот вопрос позволяет задать успешно прошедшее понуждение населения к оплате жилищно-коммунальных услуг в безналичной форме. Ведь еще с доковидных времен платить за коммуналку наличными, например в Алматы, стало возможно лишь в отделениях «Казпочты» и только с предъявлением удостоверения личности.
Наличными можно и в банках, но лишь через установленные там терминалы, которые принимают только купюры и не выдают сдачу. В результате происходит вынужденная переплата, сумма которой вносится авансом за ту или иную услугу. И пусть эта переплата для отдельного плательщика невелика, но в масштабах страны она выливается фактически в беспроцентное кредитование жилкомхоза и других поставщиков.
Как клятвенно заверяют представители проекта «Цифровой тенге», получатели розничной цифронацвалюты смогут преспокойно конвертировать ее в наличные и безналичные тенге. Но это дополнительная заморочка – так, может быть, в этом и состоит один из элементов «мягкого» государственного понуждения к использованию собственно цифротенге?
Невиданные перспективы манипуляции
В опубликованном 18 сентября 2023 года промежуточном отчете Нацбанка о реализации проекта «Цифровой тенге» его авторы отвечают на так называемые частые вопросы. Обратим внимание на два из них.
Первый касается отслеживания цифротенговых платежей граждан Нацбанком, то есть усиления социального контроля над населением. Нацбанк заверяет: «Вопрос конфиденциальности и приватности персональных данных является ключевым в отношении цифрового тенге. Нацбанк осознает значимость этого вопроса и строго соблюдает законы о защите персональных данных. Цифровой тенге будет обладать необходимыми мерами безопасности, чтобы предотвратить несанкционированный доступ или мониторинг транзакций отдельных потребителей. Доступ к подобной информации будет ограничен, а все операции будут осуществляться в соответствии с действующим законодательством. Следует подчеркнуть, что главной задачей цифрового тенге является упрощение и усовершенствование платежей, а не контроль за транзакциями отдельных лиц».
Кто бы сомневался, что Нацбанку будет совершенно безразлично, где, когда и на какую сумму в цифротенге отоварился условный Ахмет Ахметович или Иван Иванович. Но при этом Нацбанк станет или уже стал обладателем крупнейшей в стране обновляемой и пополняемой в режиме реального времени базы персональных данных. То есть владельцем Big Data — больших данных.
Перед их хозяином открываются невиданные доселе перспективы управления обществом в закрытом режиме. В том числе широчайшие возможности для экономического, социального и даже политического манипулирования не отдельными гражданами, а их большими группами и категориями, причем они не будут даже догадываться об этом. Не сомневаемся, что ни сам Нацбанк, ни его подразделения этим заниматься не будут, у них других забот выше крыши.
Но как насчет Правительства и его структур, которые негласно, но абсолютно легитимно смогут при желании получать доступ к этой уникальной базе Big Data? И опять же отнюдь не с целью узнать покупательскую подноготную конкретных лиц, а для использования богатого арсенала социальной инженерии для манипуляции большими массами граждан и населением в целом?
Кто будет нам рукоплескать
Второй заинтересовавший нас вопрос и ответ на него в промежуточном отчете Нацбанка касаются его взаимодействия с Международным валютным фондом (МВФ), Банком международных расчетов (БМР), Всемирным банком (ВБ) и другими интернациональными финансовыми институтами. Насколько это сотрудничество отвечает национальным интересам и потребностям?
«Международные организации выступают в роли независимых консультантов, чьи экспертные оценки учитываются наряду с независимым экспертным сообществом или представителями других центробанков, — отвечает Нацбанк. — Механизмы взаимодействия с этими организациями основаны на прозрачности, сотрудничестве и соблюдении международных норм и стандартов. Важно подчеркнуть, что все решения, касающиеся цифрового тенге, принимаются Нацбанком с учетом национальных интересов и потребностей. Взаимодействие с международными организациями не подрывает нашу независимость или способность действовать в интересах нашего народа и экономики».
Комментарий к этому обтекаемому ответу начнем с отрывков из недавней публикации на американском несистемном (не входящем в крупные медиакорпорации США) портале The People’s Voice. Он утверждает, что частью плана по созданию «нового международного экономического порядка» является «сдвиг в сторону безналичного общества». Глобалистская элита, говорится в публикации, вынуждает «свои вассальные государства двигаться к централизации валюты в форме так называемой цифровой валюты центрального банка под международным обозначением CBDC, которая вообще не является валютой — это программное обеспечение, разработанное как инструмент тотального социального контроля».
«Элита становится настолько высокомерной, что даже открыто признает свои планы и то, что речь идет о тотальном социальном контроле, — говорится в публикации американского портала. — Прямо сейчас элита в США тихо и обманным путем предпринимает шаги к цифродоллару без какого-либо общественного обсуждения».
The People’s Voice подчеркивает, что за последнее столетие центральные банки «принуждали национальные государства влезать в огромные долги, чтобы гарантировать, что как только начнется крах возврата долгов, он создаст эффект домино по всему миру». Портал также напоминает, что в странах Азии, Африки и Латинской Америки практически нет ни одной страны, которая не была бы должником МВФ, ВБ, МБРР и других глобальных финансовых структур, контролируемых США в лице их Федеральной резервной системы (ФРС, центробанк).
От себя напомним, что ФРС (как и проевропейский Банк международных расчетов с участием крупнейшего американского финансового конгломерата JP Morgan Chase & Co) является частным предприятием, которое совершенно не волнуют национальные CBDC за пределами США.
От себя также добавим, что одержимых полной ликвидацией наличных денег и стиранием национально-государственных границ ультраглобалистов в лице Всемирного экономического форума (ВЭФ) тоже не заботит судьба даже американского доллара и евро, как и финансовая устойчивость США и Европы в целом. ВЭФ уже даже обозначил «желательные» сроки тотального избавления от налички — 20302035-е годы. Очевидным успехом ультраглобалистов в их устремленности к полностью безналичной мировой финансовой системе можно считать юникойн (UMU, Ü) — новую глобальную цифровалюту, представленную на совместной сессии МВФ и ВБ в апреле 2023 года. Ведь уже на презентации было сказано, что использовать Ü станет возможно не только в международных, но и во внутренних, национальных платежах и взаиморасчетах.
«CBDC не должны быть фрагментированными национальными предложениями, — подчеркнула в июне текущего года в столице Марокко Рабате на конференции руководителей африканских центробанков директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева. — Чтобы иметь более эффективные и справедливые транзакции, нам нужны системы, которые соединяют страны, нам нужна функциональная совместимость».
Казахстанский цифротенге уже совместим не только с отечественными системами, но также с международными VISA и MasterCard, чему, как дети, радуются Нацбанк и его Национальная платежная корпорация. И что-то нам подсказывает, что цифротенге будет совместим и с юникойном. Ведь уже сейчас продвинутость Казахстана в безналичных платежах (их доля в республике превышает 83 процента) и во внедрении цифронацвалюты наверняка ну очень нравится ВЭФ и его говорящей голове Клаусу Швабу.
А уж когда в Казахстан будет допущен юникойн, ультраглобалисты начнут нам рукоплескать. О последствиях для финансового суверенитета и государственной независимости страны предлагаем поразмышлять самому читателю.