Внешние и внутренние оценки текущего состояния и близких перспектив казахстанской экономики на стыке июля и августа разошлись, как в море корабли.
В конце июля Азиатский банк развития (АБР), как и весной, посчитал, что ВВП Казахстана вырастет в 2024 году на 3,8, а в 2025-м — на 5,3 процента. До 5,2 процента повысил прогноз роста отечественной экономики в 2025 году институт Центрально-Азиатского регионального сотрудничества (ЦАРЭС, создан в 2015 году как межправительственная структура 11 странами и семью международными организациями в рамках одноименной программы АБР). Международный валютный фонд (МВФ) снизил свою весеннюю оценку роста казахстанского ВВП-2025 с 5,6 до 4,6 процента, но в то же время повысил аналогичный показатель на текущий год на 0,4 — до 3,5 — процента.
Не внушают оптимизма оценки, высказанные с начала августа отечественными экспертами. По их мнению, главная уже наступившая угроза — огромный дефицит республиканского бюджета, что неизбежно скажется на темпах роста.
«Все разговоры о том, что у нас критически не сбалансированы доходы и расходы, стали пугающей реальностью в этом году, — делится в Facebook впечатлениями после изучения записки Минфина РК об исполнении бюджета за первое полугодие экономист Алмас Чукин. — При плане сбора доходов 6,9 триллиона собрали 5,6 триллиона тенге, или 81 процент (недобор почти 20 процентов). Доходы не только меньше плана, они даже меньше на полтриллиона, чем в этот же период прошлого года. При этом по расходам вышли на 95 процентов от плана и потратили 10,7 триллиона тенге. Только вдумайтесь: приход 5,6 — расход 10,7. Без малого дефицит 50 процентов!».
Чукин задается вопросом, как же казахстанская экономика официально выросла с начала года более чем на три процента, если план по налогам не исполнен на целых 1,3 триллиона тенге? Из них 874 миллиарда приходятся на выплаты НДС, еще 613,9 миллиарда — на корпоративный подоходный налог.
Экономист видит причину в том, что Правительство в 2023 году приостановило возврат предприятиям НДС (это сотни миллиардов тенге) и авансом собрало налог на прибыль за 2024 год. В результате в первом квартале 2024-го сбор налогов резко упал. «Никаких пяти процентов роста в этом году не стоит ждать, — считает Чукин. — Никаких новых шикарных госпрограмм тоже не будет. Нацфонд придется еще раз потрясти и бюджет пересмотреть. Одно хорошо, пусть и вынужденный, но тормоз на госрасходах, скорее всего, поможет умерить инфляцию и удержать курс доллара в районе 470-480 в среднем по году».
К похожим выводам пришел финансовый аналитик Расул Рысмамбетов, считающий иллюзией исполнение амбициозных планов по росту экономики Казахстана на шесть процентов в год. На странице в Facebook эксперт отмечает, что рост ВВП Казахстана, по оценке Бюро национальной статистики, составляет нынче 3,3 процента. Это значительно ниже ежегодной шестипроцентной планки, установленной Касым-Жомартом Токаевым.
Замедление экономики Казахстана в текущем году во многом объяснимо последствиями аномальных весенних паводков, которые затормозили деловую активность в большинстве отраслей и многих областях. Рысмамбетов также считает, что продолжает негативно влиять несбалансированный бюджет 2023 года. «Одна из ошибок нынешнего Премьер-министра Бектенова заключается в том, что он не разобрал и не озвучил ошибки своего предшественника Премьер-министра Смаилова, а Смаилов не разобрал ошибки своего предшественника Мамина, — пишет аналитик. — Корпоративная солидарность не должна ставиться выше прозрачности и честности перед народом. Говорить правду, пусть и неприятную, — важный шаг к восстановлению доверия и эффективному управлению. Если есть проблемный узел, надо его озвучивать».
Казахстану пора отказаться от сверхцелей и перейти к более разумному экономическому планированию, считает Рысмамбетов. «Предположения о росте экономики на шесть процентов в год выглядят утопично, — говорит аналитик. — Важно признавать, что в некоторые годы экономика может расти медленными темпами, но после проведения необходимых реформ и подготовки темпы роста могут значительно повыситься. Необходимо сфокусироваться на развитии сельского хозяйства, переработке и торговле, исключая нефтяной сектор из расчетов ВВП. Главная цель — диверсификация экономики, а не просто добыча и продажа нефти».
Рысмамбетов сомневается, что Казахстану надо преследовать «чемпионские» результаты, делая упор только на нефть и металлургию. И не следует скрупулезно отслеживать показатели, которые не отражают реальной сути экономического роста. «Оставьте ВВП как расчет, но уберите его из KPI, это скоро будет не смешно», — призывает аналитик.
KPI (Key Performance Indicators) можно перевести как «ключевые показатели деятельности». Они нужны, чтобы установить, насколько субъект рынка — от предприятия до государства и страны — эффективен в конкретный промежуток времени.
Коллеги Чукина и Рысмамбетова в анализе текущего состояния и перспектив политолог Газиз Абишев и экономист Галымжан Айтказин в начале августа призвали к деидеологизации экономики и действиям для максимального наполнения госказны по принципу разрешено все, что не запрещено законом.
«Хватит уже надеяться на нефтяные накопления и судорожно тратить их, надеясь на авось, — считает Абишев. — Если что-то работает, имеет спрос и платит налоги — дайте этому работать». Айтказин охарактеризовал подобный подход «оправданным алармизмом» (от французского выражения а l’arme — «к оружию», в английском и немецком языках Alarm! — сигнал «Тревога!»).
«Экономика Казахстана при текущих ценах на сырье и с учетом международных резервов чувствует себя достаточно хорошо, но искусственный бюджетный кризис, который стал результатом недальновидного и некачественного прогнозирования и планирования, привел к раздуванию бюджетных расходов, — отмечает Айтказин. — Кроме того, стимулирующий подход Правительства, особенно это касается широких и не всегда адресных мер господдержки, в том числе через налоговые льготы, выглядит не только непродуктивным, но и деструктивным».
По словам Абишева, казахстанское общество пока не ощущает кризиса. Но если ситуация зайдет слишком далеко, то или страна окажется на грани дефолта, или курс тенге упадет в полтора-два раза. При таких потрясениях игнорировать экономические проблемы уже не получится, а решать их придется большей кровью.
За полтора месяца до приведенных мнений, в июне текущего года, скептически оценил заданный Президентом шестипроцентный ежегодный рост Нацбанк РК. Он также отметил, что многие регионы Казахстана пострадали от паводков, а среди основных источников компенсации тем, кто потерял жилье и имущество, — правительственный резерв.
Несмотря на это, задачу обеспечить рост экономики на уровне шести процентов с Правительства никто не снимал. А чтобы ее выполнить, может потребоваться увеличить сбор налогов, но это подтолкнет рост инфляции.
Поэтому Нацбанк прогнозирует, что соблюсти план по росту экономики в 2024 году не получится — вместо шести ожидаемых показатель составит от 3,5 до 4,5 процента. В 2025 и 2026 годах экономика Казахстана, по ожиданиям Нацбанка, подрастет, соответственно, на 4,8-5,8 и на 4,9-5,9 процента.
Примечательно, что в том же июньском отчете Нацбанк отмечает, что экономике Казахстана угрожает зеленый курс Евросоюза. Он один из главных торговых партнеров Казахстана. В 2023 году на долю ЕС пришлось свыше 30 процентов общего объема внешней торговли РК и 40,3 процента всего казахстанского экспорта в номинальном выражении.
Республика экспортирует в ЕС прежде всего сырье — нефть и минеральные ресурсы. В 2023 году Казахстан поставил в Евросоюз этой продукции на 27,7 миллиарда долларов. Это составило 89 процентов общего объема экспорта РК в ЕС и 65 процентов всего экспорта нефти страны.
Но эту картину грозит порушить европейская стратегия трансформации экономики и отказ от угольно-углеродной генерации, чему страны ЕС следуют в соответствии с континентальным климатическим
Между тем Казахстан сильно зависим именно от нефтяных доходов. Их доля в республиканском бюджете составляет 40 процентов. Если Евросоюз откажется от казахстанской нефти, экспортные доходы страны и курс тенге упадут, а внутренний спрос на нефтепродукты останется прежним, то это спровоцирует рост инфляции.
Зеленый поворот Европы угрожает не только отечественной нефтегазовой промышленности. С 2026 года ЕС планирует внедрить так называемое углеродное регулирование, которое будет понуждать к любому более экологичному производству за пределами Евросоюза. И новым налогом на выбросы углерода будет облагаться не только казахстанская нефть, но и произведенные в республике металлы, цемент, удобрения, агропродукция, электроэнергия и даже водород.
Поскольку всего за два года «позеленеть» казахстанские промышленность и экономика не смогут, единственный выход — энергичный поиск новых рынков сбыта углеводородов, другого сырья и полуфабрикатов. То есть покупателей, не фетишизирующих зеленую повестку. Такие покупатели — на Юго-Востоке, в Африке и Латинской Америке.