По сведениям Международного энергетического агентства (МЭА), в 2025 году мир потратит на возведение новых центров обработки данных (ЦОД, дата-центры) около 580 миллиардов долларов. Это больше, чем на создание всех новых нефтегазовых мощностей. Борьба за ресурсы пошла не только за доступ к сырью, но и за электроэнергию, необходимую для вычислений.
Выбились в лидеры
Согласно подсчетам предоставляющей капитал молодому высокотехнологичному бизнесу американской компании Menlo Ventures (Калифорния), в 2025 году имитационно-интеллектуальные (ИИ) инструменты использовали 1,7-1,8 миллиарда человек, в том числе 500-600 миллионов ежедневно. Технологии ИИ сделали дата-центры одними из лидеров энергопотребления. Например, модели ИИ ChatGPT компании OpenAI обрабатывают около 200 миллионов запросов в сутки, потребляя для этого 500 тысяч кВт-часов электроэнергии. Для сравнения: одно домохозяйство в Казахстане и России потребляет максимум 200-300 кВт-часов в месяц.
Согласно оценкам МЭА, в 2024 году затраты энергии дата-центрами, которые обрабатывают запросы ИИ, достигли 415-450 ТВт-часов электроэнергии, что составило 1,5 процента мирового потребления. Прогнозы для ЦОД МЭА неоднократно корректировало. Сначало предполагало 945-1000 ТВт-часов к 2030 году (три процента мирового потребления), а затем до 1000 ТВт-часов уже в 2026-м. Международное консалтинговое агентство McKinsey прогнозирует, что к 2050 году на дата-центры придется девять процентов мирового энергопотребления.
Все приведенные цифры подчеркивают капитальный структурный сдвиг в глобальном энергобалансе. Главный источник напряжения переместился к вычислениям. Дата-центры — огромные комплексы, где функционируют модели ИИ и хранятся цифровые сервисы. ЦОД постепенно занимают место прежней энергоинфраструктуры, а их расширение становится одним из самых затратных процессов современной экономики.
Главным источником нагрузки становится ИИ. Его модели требуют огромных объемов вычислений, буквально пожирающих электричество. Спрос на него растет настолько быстро, что прежние прогнозы приходится менять в сторону увеличения ежегодно. МЭА ожидает, что серверы, обслуживающие ИИ-нагрузки, к 2030 году будут требовать в пять раз больше электричества, чем сейчас.
Это приведет к резкому скачку суммарной нагрузки на мировые дата-центры. Причем распределение этой нагрузки будет крайне неравномерным. Основной рост энергопотребления сосредоточен в США, Китае и Европе — там, где находится большая часть вычислительных мощностей. Особенно напряженно ситуация выглядит в США, где почти половина увеличения энергопотребления к 2030 году придется на дата-центры. В штате Северная Вирджиния они уже сейчас забирают до 40 процентов местного энергопотребления. Ни один технологический сектор в мире раньше не оказывался в подобной роли.
Прошедшей осенью компании OpenAI и Foxconn объявили о планах совместного выпуска специальных серверов для обработки данных нейросетей. Японский холдинг SoftBank и Саудовская Аравия сообщили о намерении создать огромный вычислительный кластер, который частично будет работать на солнечной энергии. Но в отличие от недавних лет самые серьезные ограничения возникли не на производстве чипов, а в куда более прозаичных звеньях — сетях электроснабжения и доступных для энергоструктуры землях.
Энергосистемы практически всех стран не успевают расширять под растущий спрос. Подключение новых ЦОД в США может занимать от года до трех, в том числе в той же Северной Вирджинии до семи лет. В Великобритании и Евросоюзе сроки растягиваются до десяти лет. Столица Ирландии Дублин прием заявок на подключение дата-центров на несколько лет полностью остановила. Задержки стали следствием того, что развитие сетей отстало от роста генерации. Ведь за последнее десятилетие вложения в производство электроэнергии росли значительно быстрее, чем инвестиции в расширение и модернизацию линий, а также трансформаторных узлов.
Пока сетевое хозяйство обновляется, ЦОД вынуждены использовать те источники энергии, которые доступны сию минуту. Например, в США в 2024 году более 40 процентов электричества, потребленного дата-центрами, пришлось на использование природного газа. Возобновляемые источники (ВИЭ) дали примерно четверть, атомная энергетика — пятую часть, остальное обеспечил уголь. При нынешних темпах расширения вычислительных мощностей доля газа вырастет еще больше — именно он способен быстро компенсировать недостаток другого сырья для генерации.
Параллельно родилась новая форма спроса на атомную энергию. Крупные технологические компании заключают долгосрочные соглашения о поставках электроэнергии с действующими АЭС. Некоторые контракты рискованны — они ориентированы лишь на будущие поставки от малых модульных атомных реакторов, которые еще только проектируются специально для нужд дата-центров.
Уязвимость концентрации
Энергетика — лишь часть проблемы. Сегодняшние цепочки поставок для производства серверов и полупроводников крайне уязвимы. Достаточно сказать, что один Китай контролирует почти весь мировой выпуск высокочистого кремния, значительную долю рафинированной меди и практически весь объем переработанного галлия. Все три минерала критически важны для электроники и инфраструктуры. Тайвань остается единственным производителем современных чипов. Европа обладает монопольной технологией EUV-литографии. США лидируют в микросхемах и сооружении крупных дата-центров. Ни одно государство не обладает полной автономией.
Страны теперь соперничают за контроль над солнечными пустынями для подпитки вычислительных комплексов, за районы, где можно разместить мощные серверы, за логистику и редкоземельные металлы, необходимые для электронного оборудования. Саудовская Аравия стремится стать крупным центром солнечных вычислительных комплексов. США превращаются в основной рынок потребления энергии для ИИ. Китай контролирует производство критически важных материалов. А Европа судорожно и пока безуспешно пытается увязать климатические цели с быстрым ростом цифроуслуг.
Главный вывод МЭА: мир строит инфраструктуру ИИ быстрее, чем понимает ее последствия. К 2035 году дата-центры, по разным оценкам, увеличат потребление электроэнергии в три-пять раз. И проблема заключена не только в масштабах, но и в неравномерности нагрузки даже в пределах одной страны.
Например, в начале октября 2025 года все мировые СМИ сообщали, какими катастрофическими последствиями в государственном дата-центре Южной Кореи в пригороде Сеула Седжоне (Тэджоне) обернулся пожар. Он поднял температуру внутри зданий комплекса до 160 градусов, а тушение пламени заняло почти сутки. Пожар уничтожил 96 ключевых электронных систем и 858 терабайтов (один терабайт — 1024 гигабайта) цифровых документов, привел к остановке 647 государственных серверов.
Наиболее болезненной потерей стало государственное облако G-Drive — хранилище, которым пользовались 750 тысяч чиновников. Причем не осталось даже резервных копий, поскольку накопители с ними находились в том же здании и пострадали вместе с основным массивом информации. Более того, ЧП привело к суициду устранявшего последствия пожара сотрудника, покончившего с собой, по версии следствия, от безысходности.
Одна из самых высокотехнологичных стран мира с населением более 50 миллионов человек минимум на неделю была практически парализована. Ни документы, ни госуслуги в Корее было получить невозможно, а почтово-банковские операции, реестры недвижимости и справочные порталы недоступны или работали с перебоями.
На развалинах государственной цифросистемы страны президент Ли Чжэ Мен потребовал срочного пересмотра подходов к информационной безопасности, а полиция прошлась с обысками и допросами в едином госоператоре NIRS и по подрядчикам системы энергопитания. Расследование ЧП продолжается. Оно показало, насколько рискованно сосредоточение госсистемы цифровизации с использованием ИИ в едином центре.
Хочешь нечто — двигай в космос
МЭА связывает гонку в развитии ИИ с «эпохой электричества» — временем, когда почти половина мировой экономики будет напрямую зависеть от энергосистем. Фраза «Данные — новая нефть» эффектна, но суть не в объемах информации. Реальное узкое место — энергия. Нефть приводила в движение машины ХХ века. Сейчас не математик или менеджер, а электричество управляет вычислениями, от которых зависит экономика будущего. Борьба за главный базовый ресурс все заметнее влияет на то, кто сформирует технологический ландшафт XXI века.
Неслучайно руководители высокотехнологичных корпораций наперебой заговорили о ЦОД в космосе, сообщило издание Business Insider. Там ЦОД обещают обходиться дешевле, чем на Земле. Этот замысел может казаться безумным, признался в прошедшем ноябре в подкасте «ИИ Google: примечания к выпуску» генеральный директор компании Сундар Пичаи. Но «когда отступишь на шаг назад и представишь, сколько нам понадобится вычислительных мощностей, все обретает смысл, и это уже вопрос времени», сказал он. Так Пичаи прокомментировал новую программу Project Suncatcher о строительстве ЦОД для обучения ИИ на орбите, выразив надежду, что первый тензорный процессор Google заработает в космосе в 2027 году. «Может, там увидим и Tesla Roadster», — пошутил он.
Владелец Tesla Илон Маск отправил на ракете Space X электромобиль, на водительском кресле которого сидел манекен в скафандре, еще в 2018 году. (В 2025-м астрономы приняли его за астероид). Маск тоже заинтересовался запуском дата-центров в космос. «Starship должен быть способен каждый год выводить 300 ГВт, а то и 500 ГВт ИИ-спутников на солнечной энергии в год, — говорил Маск в своей соцсети X в прошедшем ноябре. — Именно «в год» — вот что важно». Опять же для сравнения: по состоянию на октябрь мощность всех ЦОД на Земле составляла 59 ГВт.
Основатель гиганта Amazon Джефф Безос предполагает, что космические дата-центры начнут работать в ближайшие 10-20 лет. «Думаю, со временем большая часть мира будет покрыта ЦОД, — сказал он. — Но не знаю, потому что мы, может, разместим их в космосе». «Например, построим в Солнечной системе большую сферу Дайсона и скажем: «А строить дата на Земле смысла нет», — заявил летом текущего года в одном из интервью глава OpenAI Сэм Альтман.
Гендиректор Salesforce Марк Бениофф считает, что размещать ЦОД на орбите дешевле всего, поскольку там для энергопитания и охлаждения можно использовать солнечную энергию и холод космоса (сейчас для охлаждения идет драгоценная вода). «Земля получает примерно одну-две миллиардных доли солнечной энергии, — рассуждал в ноябре Маск. — Поэтому, если хочешь нечто, где, скажем, в миллион раз больше энергии, чем может произвести Земля, надо отправляться в космос».