До апреля следующего года в соседней республике остановили работу майнинг-ферм, чиновникам предлагают контролировать включение света в своих кабинетах, даже работу общепита ограничили по времени — якобы из-за нарушения тишины. Но причина одна: дефицит электроэнергии. Причины комплексные, но главный драйвер — нехватка генерации в зимний период.
Почему так сложилось
Энергетическая система Кыргызстана не первый год живет с хроническими проблемами. Значительная доля производства электроэнергии в стране приходится на гидроэлектростанции (например, каскад на реке Нарын). Уровень воды в одном из ключевых водохранилищ — Токтогульском — примерно на два миллиарда кубометров меньше, чем на этот же момент прошлого года. Инфраструктура устарела: генераторы, сети, трансформаторы работают давно и требуют модернизации. Зимой потребление растет, а генерация падает из-за низкой воды.
Поэтому Кыргызстан вынужден импортировать электроэнергию. Один из ключевых показателей: импорт примерно по цене три сома за киловатт-час (стоимость закупки), или 17,91 тенге при продаже населению за 1 сом 37 тыйын. В 2024 году импорт составлял около 3,6 миллиарда киловатт-часов. Когда страна зависит от гидроэнергии, а резервов воды нет, зимой может быть дефицит электроэнергии: отключения, ограничения, снижение подачи.
Может ли Казахстан оказаться в подобной ловушке?
Такая ситуация не исключена, но не в такой степени, как у соседей. Однако, несмотря на богатую энергогенерацию, Казахстан фиксирует разрыв между производством и потреблением. Например, в 2024 году потребление было около 120,4 миллиарда киловатт-часов, а производство около 117,9 миллиарда — дефицит около 2,4 миллиарда киловатт-часов. По данным «Интер РАО», по итогам января — сентября 2025 года компания экспортировала в Казахстан 3,3 миллиарда киловатт-часов электроэнергии (60 процентов от поставок).
В отличии от наших соседей Казахстан не столь зависим от гидроэнергетики, значительная доля электростанций работает на угле. Также Казахстан территориально больше, с большим масштабом сетей и запасов генерирующих мощностей. Однако угольные станции стареют, рост потребления растет, требуется модернизация, значит, риск есть всегда. Именно поэтому одна из ближайших задач энергетики — строительство трех новых ТЭЦ, а там и АЭС, глядишь, построят.
Министр энергетики Ерлан Аккенженов считает, что риска серьезного дефицита электроэнергии в Казахстане нет.
«Нам такая ситуация никак не грозит. В целом, если смотреть, Казахстан по выработке электроэнергии — профицитная страна. Но важно понимать: мы профицитные в дневные часы, а утром и вечером — в часы пик — страна становится дефицитной. Поэтому мы импортируем электроэнергию из соседних стран — Узбекистана и России. Летом, бывает, часть киргизской электроэнергии», — пояснил Ерлан Аккенженов.
По его данным, в год Казахстан потребляет 119 миллиардов киловатт-часов, а вырабатывает 117 миллиардов.
«Эти недостающие два миллиарда киловатт-часов и составляют годовой дефицит в часы пикового потребления», — добавил он.
Итак, Кыргызстан уже показывает, что даже страны с гидропотенциалом не защищены от энергокризиса, если есть нехватка воды, стареющая инфраструктура и растущее потребление. Казахстан пока не на этом уровне кризиса, но явные тревожные сигналы уже есть: рост дефицита, нагрузки, старые мощности. Если не принять меры, зима может принести неприятные сюрпризы: ограничения, рост затрат, зависимость от импорта. Как тут не вспомнить 25 января 2022 года, когда в Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане произошел блэкаут. В результате без электроснабжения остались более 100 тысяч абонентов районов Алматы.