Ранее «Новое поколение» рассказало о депутатском запросе Премьер-министру РК Олжасу Бектенову от мажилисмена Елнура Бейсенбаева, который встревожен ситуацией с господдержкой бизнеса на территории Казахстана.
«Мы видим, как в наиболее прибыльных отраслях иностранные граждане пользуются нашим либеральным законодательством исключительно в собственных интересах, — сообщил депутат. — К примеру, вокруг крупных нефтяных предприятий в предыдущие годы иностранные менеджеры регистрировали ТОО со своими учредителями. Затем эти компании становились посредниками в реализации ГСМ, монополизируя рынок. То же самое происходит на рынке энергетики, где крупнейшие посреднические компании, выводящие миллиардные суммы из отрасли, по некоторым данным, принадлежат иностранным гражданам. Похожая ситуация сложилась и в сфере грузовых автоперевозок, где крупные иностранные компании практически выдавили с рынка казахстанский малый и средний бизнес, некогда занимавший данную нишу».
Депутат напомнил об опыте ряда азиатских стран, где основными учредителями и менеджерами даже компаний с иностранным участием обязательно должны быть представители отечественного бизнеса. Поэтому Бейсенбаев предлагает, чтобы и у нас доступ к экономическим льготам, субсидиям, преференциям, то есть к государственной поддержке, получали лишь предприятия, контролируемые только гражданами Казахстана.
Друзьям — все, остальным — по закону
Тема господдержки бизнеса в Казахстане за последние годы звучит все чаще в негативных тонах, в том числе с властного олимпа. И проблема, затронутая в очередном депутатском запросе на имя Премьера, далеко не единственная.
«Много справедливых вопросов вызывают эффективность и доступность мер государственной поддержки, — признавал Касым-Жомарт Токаев на заседании Мажилиса в январе 2022 года. — Сложившаяся система ориентирована главным образом на обслуживание крупных структур по принципу «друзьям — все, остальным — по закону». По сути эта система еще более усиливает олигополию в экономике. Большие предприятия пользуются особыми привилегиями, подавляя конкуренцию и препятствуя проведению реформ».
Уже притчей во языцех стал Банк развития Казахстана (БРК), созданный в 2000 году в качестве одного из основных механизмов реализации государственной политики в финансировании экономики через крупный и средний бизнес. Через 20 лет, по состоянию на конец 2020 года, БРК выдал кредитов в пересчете на национальную валюту более чем на 5 триллионов тенге. Кому они преимущественно доставались?
«Банк развития Казахстана превратился в личный банк для избранного круга лиц, представляющих финансово-промышленные группы, — отмечал на том же заседании в январе 2022 года Касым-Жомарт Токаев. — Мы знаем всех пофамильно. Пользуясь доступом в высокие кабинеты, они получают привилегированные условия для своих проектов».
Глава государства не назвал имен, но в деловых кругах они хорошо известны. Это Тимур и Динара Кулибаевы, племянник Первого Президента Кайрат Сатыбалды (ныне отбывает срок за хищения), считающийся самым богатым иностранным бизнесменом в Казахстане турецкий подданный Феттах Таминдже, Владимир Ким, Нурлан Смагулов, Александр Машкевич, Патох Шодиев, Булат Утемуратов, Берик Каниев, Динмухамед Идрисов и другие из списка богатейших персон, публикуемого журналом Forbes Kazakhstan.
Была среди заемщиков БРК и Национальная торгово-распределительная сеть, принадлежащая фирме «К-Агро Холдинг». Которую, в свою очередь, связывают в открытых источниках с Тимуром Кулибаевым. Эта сеть получила от БРК сроком на 10 лет 110,5 миллиарда тенге на строительство оптово-распределительных центров. Их предназначение, по замыслу государства, — борьба с ростом цен на продукты питания первой необходимости. Насколько этот замысел удается реализовать, как и об эффективности упомянутого кредита БРК, может судить любой казахстанец и без экономического образования.
Лишь после жесткой критики Президента произошла смена руководства БРК, который возглавил Руслан Искаков из Kazakh Export, дочерней компании национального управляющего холдинга «Байтерек». В течение 2022 года БРК одобрил всего шесть кредитов, четыре из которых на... предэкспортное финансирование. В том числе два из них суммарным объемом 11,5 миллиарда тенге — компаниям конечных бенефициаров Алии Балапановой и Ерлана Баймуратова, также входящего в ТОП-50 богатейших бизнесменов республики. Искаков не проработал у руля банка и года, уйдя, согласно официальной версии, по собственному желанию...
Налогов меньше, чем вливаний из бюджета
На встрече с предпринимателями в сентябре 2023 года в Акорде Президент обратил внимание, что иногда бизнес создают специально только ради получения господдержки, а не собственно для дела. В результате экономическая отдача несоразмерна объему затраченных бюджетных средств. По словам главы государства, за 2015-2021 годы объем государственной поддержки бизнеса составил 7 триллионов, а получившие их компании заплатили в виде налогов 4,5 триллиона тенге, то есть в полтора раза меньше.
«И подобная практика повторяется из года в год, —
Среди них глава государства распорядился создать открытый реестр получателей поддержки для сбора и систематизации таких сведений в единой информационной системе, что позволит исключить чрезмерную концентрацию ресурсов в узком кругу предприятий и лиц.
«При этом оценивать эффективность мер поддержки нужно исходя из увеличения уплаченных налогов, создания новых рабочих мест и повышения внутристрановой ценности продукции, развития экспортного потенциала, — подчеркнул глава государства. — Чтобы автоматизировать предоставление государственной поддержки и обеспечить достоверность оценки ее эффективности, Правительству необходимо активно внедрять цифровые технологии».
С тех пор минуло полгода. И где же открытый реестр? Где-где — в Караганде!
На том же совещании Президент отметил, что при налоговых преференциях и льготных кредитах остается невысокой доля местных товаров. «Дошло до того, что в долю местного содержания некоторые компании включают затраты на фонд оплаты труда, налоги, расходы на коммунальные услуги и даже на рекламу, — возмутился глава государства. — Такая показуха нам абсолютно не нужна». Импорт допустим, подчеркнул Президент, если в стране нет нужной продукции, и при обязательном условии, что в течение двух-трех лет сами компании-потребители импорта создадут или помогут запустить производство аналогов в Казахстане.
Производительность труда — наше все
“Производительность труда — это далеко не все, однако в долгосрочной перспективе она определяет практически все”, — сказал 30 лет назад ставший в 2008 году нобелевским лауреатом по экономике Пол Кругман. Сопоставление количественно весомой господдержки экономики в Казахстане с местной производительностью труда — жесткий контраст ресурсов и их отдачи. Производительность труда в республике отстает в разы не только от зарубежной, но даже от скромных, по международным меркам, отечественных планов.
Например, в обрабатывающей промышленности по состоянию на осень 2023 года производительность была в 2,3 раза ниже плановой. “Индикатор “производительность труда” в обрабатывающей промышленности составляет, по расчетным данным, 22,3 тысячи долларов при плане 52,4 тысячи долларов на человека”, — сообщил Министр промышленности и строительства РК Канат Шарлапаев, выступая с докладом на заседании Правительства РК в октябре прошлого года. По его словам, индикатор валовой добавленной стоимости составлял 8 триллионов при плане 15,7 триллиона тенге.
Неудивительно, что на подобную картину обратил внимание и Всемирный банк (ВБ), уделивший Казахстану немало строк в своем очередном докладе, опубликованном в минувшем феврале. “После значительного увеличения в среднем на 4,5 процента в год в 2000—2007 годах прирост совокупной производительности факторов производства снизился до 0,9 процента в год в 2012—2022 годах, — говорится в документе. — В то время как замедление роста производительности является глобальной
Этот тезис возбудил главу сената Маулена Ашимбаева. “Очень интересный вывод делают эксперты о том, что масштабная, но не гибкая господдержка бизнеса привела к появлению большого количества зомби-компаний, — делился он с депутатами по горячим следам доклада ВБ. — То есть они держатся на плаву благодаря государству, но не развиваются и не идут вперед”. В результате, по его мнению, рождается мало новых компаний, а старые топчутся на месте, но не уходят.
“Получается, что экономика как-то на плаву держалась, но у нее не было эффективности, — развил мысль председатель верхней палаты парламента. — Есть также данные о том, что за последние 10 лет уменьшились капиталовложения бизнеса в ВВП с 26 до 23 процентов, то есть затраты на закупку основных средств. А если бизнес не делает капитальных вложений, то о каком качественном развитии может идти речь? Вот это состояние стагнации во многом поддерживается негибкой господдержкой. Поэтому помощь должна быть направлена на компании, которые стремятся к росту и повышению производительности. Если этого не будет, то эти полуживые предприятия, которые на бюджетных тендерах сидят или какие-то субсидии получают, не дадут возможности для появления новых компаний. Неэффективным и живущим только за счет бюджета предприятиям, конечно, нельзя помогать. В конце концов, банкротство — это тоже механизм очищения экономики и возможность для появления новых компаний. Этого нельзя бояться”.