Они приходят первыми, когда все бегут в обратную сторону, протягивают руку помощи, когда сами могут лишиться жизни. Гордая и смелая профессия - спасатель. О тонкостях специальности и секретах выживания рассказал гость редакции Вадим Пак - заместитель руководителя отдела по оказанию экстренной медицинской помощи Центра медицины катастроф МЧС РК
Вадим имеет за плечами большой стаж работы - работал в различных зонах по всему Казахстану и за его пределами, был непосредственным участником спасательной операции в Турции, целью которой была ликвидация последствий землетрясения 7 февраля.
- Вадим, почему вы выбрали работу спасателя? Ведь каждый вызов - это риск для жизни.
- В начале своей карьеры я работал в плановой медицине, то есть когда с утра ты делаешь операции, потом обход - и так по кругу. Мне эта, так скажем, цикличность не очень нравилась. Волею случая узнал, что могу реализовать себя в другой роли, при этом также помогая людям. Да, профессия спасателя меня привлекла именно своей многогранностью. В один день ты можешь находиться где-нибудь в болоте, причем в буквальном смысле, в другой - в песках, в третий - в горах, а в четвертый оказаться вообще за границей страны. Невероятная динамика и отчасти непредсказуемость завтрашнего дня стали для меня определяющими факторами.
Помимо этого, важна и социальная значимость профессии. Когда, заканчивая смену, ты осознаешь, что тебе удалось спасти чью-то жизнь, испытываешь невероятное ощущение удовлетворения. Чувство выполненного долга, которое не передать словами.
- Сколько людей вы спасли?
- Сложно назвать какую-то цифру. Я уже больше 10 лет в системе, и за этот период было много как позитивных дней, так и негативных. Если изначально, может быть, и был какой-то счет, то сейчас больше думаешь о тех, кого спасти не удалось. У каждого спасателя в голове по-своему отражается результат его работы, тут все индивидуально.
- Что для вас было самым сложным в ликвидации последствий землетрясения в Турции?
- Сложный момент - сбор информации, поскольку был языковой барьер. На то, чтобы получить даже элементарные данные, уходило время. Уже после нам дали переводчиков, работа начала продвигаться намного эффективнее. Другой момент -масштаб разрушений. Они просто колоссальны.
Конечно, все задачи, которые были поставлены, отработаны. Мы к ним постоянно готовимся на регулярных тренировках. У нас каждый год проходят соревнования, помимо которых проводится сбор-семинар «КазСпас», также много различных учений, на которых мы отрабатываем самые разные сценарии.
- Насколько сильно учения отличаются от реальных спасработ?
- Все условно. На тренировках ты можешь себе позволить в какой-то момент остановиться, если, допустим, есть какая-то угроза жизни спасателя, и переиграть сценарий, чтобы исключить необоснованные риски. В реальных условиях подобные маневры невозможны. Время всегда играет против, а задача добраться до пострадавшего остается. На тренировках ты «спасаешь» манекен, в реальных условиях - живых людей. И осознание этого в корне меняет восприятие, что выражается в большей самоотдаче.
- Есть информация, что в турецком землетрясении было много выживших среди жильцов верхних этажей, в то время как жильцы нижних оказались обречены. Как непосредственный свидетель ЧП, скажите, так ли это на самом деле? Действительно ли жить на девятом этаже безопаснее, чем на первом?
- Что касается землетрясения, то здесь в большей степени все определяет удача. При работе в Турции у нас были все возможные виды разрушений: здания, у которых были разрушены нижние этажи, полностью разрушенные, а также те, в которых верхние этажи были разрушены, а нижние уцелели. То есть нельзя сказать, что все повреждения носили однотипный характер.
Разрушения менялись в зависимости от двух факторов. Первый заключается в качестве и материалах постройки каждого конкретного здания, а они действительно отличались. Второй фактор - тектонический, в зависимости от расположения каждого конкретного дома относительно разломов. Даже если возвести самый крепкий дом, который вследствие землетрясения окажется на стыке плит, одна из которых, скажем, уйдет вниз и в сторону, то сооружение все равно разрушится.
- Правда ли, что холодильник - это спасение? Если спрятаться при землетрясении рядом с ним, то можно будет продержаться гораздо дольше, так как он не только выполнит функцию хорошей защиты (опоры) от завала, но и послужит источником провизии.
- Не могу согласиться с такой постановкой. Определяющую роль будет играть не столько холодильник, сколько удачное расположение человека в завале. Без еды пострадавший может находиться длительное время, около 20 дней. Без воды - гораздо меньше. Но вот без тепла… Температурный режим является более весомым условием, чем наличие пищи.
На тот момент в Турции было холодно, то есть были условия, при которых человек за короткое время мог получить переохлаждение и погибнуть именно от него. Однако спустя 10 и даже 12 дней удавалось найти выживших.
Дело в том, что на момент землетрясения был отопительный сезон, то есть дома были прогреты. Когда они разрушились, то в нишах, где находились люди, был сформирован свой теплый микроклимат. Там было значительно теплее, чем на улице. За счет этого люди продержались гораздо дольше.
В сети много различной информации, например, что нужно спасаться возле холодильника, ванной или у несущих стен. Но эти места не панацея, все весьма условно. Ситуацию следует разбирать локально, в зависимости от того, насколько сильное землетрясение и каков его тип, где расположено здание, насколько оно крепкое и так далее.
- Что делать, если ЧП произошло и человек оказался под завалом в той самой нише?
Если пережил завал, то самое главное - не паниковать. Во время паники сжигается большое количество ресурсов, а энергия человеку нужна для сохранения жизни. Бессмысленно ее растрачивать впустую. Также, если паниковать, обостряются приступы клаустрофобии и, как следствие, могут возникнуть панические атаки, что также сильно сокращает шансы на выживание.
Второй момент - нужно обозначить себя для спасателей. Самый идеальный вариант, если под рукой будет свисток - в качестве превентивной меры их лучше раскидать по всей квартире заранее.
Дело в том, что в условиях блокировки, когда в нише много пыли, человек не сможет долго кричать и звать на помощь. При наличии свистка пострадавший тратит намного меньше энергии. Спасатели смогут быстрее определить, где именно находится человек, и приступить к спасательным работам.
Во многих рекомендациях говорится, что нужно иметь дома тревожный чемоданчик. Это верно. Но! Он, как правило, один. То есть не факт, что в момент землетрясения человек будет находиться в той же комнате. Никто же не будет расставлять по всей квартире десяток тревожных чемоданов. При этом свистки много места не займут, их можно разместить практически везде, в том числе и в уборной. Это сделать несложно, в случае ЧП пользы от них будет в разы больше, чем от того же холодильника, набитого продуктами.
Если свистка под рукой не оказалось, то можно осмотреться и подобрать какой-нибудь металлический предмет или камень (желательно тяжелый) и подавать звуки стуком. Так инженеру-акустику и кинологическому расчету будет гораздо проще работать. То есть шансы на то, что пострадавшего найдут, возрастут в разы.
- Что делать, если завалило, понятно. А чего делать нельзя?
- Самостоятельно выбираться из завала, поскольку часто бывает так, что опора держится на какой-то минимальной конструкции. Если сместить или пошатнуть ее, возникнет риск инициации обрушения.
Конечно, можно попробовать выбраться, но при условии, что виден проход и есть уверенность в том, что удастся пройти его аккуратно.
- Где найти достоверную информацию о том, как вести себя при землетрясении и прочих ЧП?
- Оборотной стороной бурного развития социальных сетей является то, что даже совершенно нелепые мифы распространяются в невероятных масштабах за совершенно незначительный промежуток времени. Здесь, конечно, важна цифровая гигиена. Если и обращаться к источникам информации, то в первую очередь к официальным. На официальном сайте того же МЧС можно найти агитационную информацию: как вести себя во время паводков, землетрясений и так далее.
Помимо этого, так как мы находимся на сейсмоактивной территории, у нас постоянно проводят сейсмотренировки, населению рассказывается, где находятся пункты сбора и прочее.
Другой вопрос, как к этому относятся люди. Когда подают учебную сирену, многие ее попросту игнорируют, предпочитая продолжить личные дела или работу, ошибочно считая, что у них все схвачено. А эти моменты важно отрабатывать. Объясню почему.
В стандартной ситуации, при тех же учениях, человек действительно может четко ответить на вопрос, допустим, где находится место сбора при землетрясении, где - пожарный выход… Однако в стрессовой ситуации, когда действительно трясет, человек испытывает испуг, вырабатывается адреналин, при этом идет физическое воздействие в виде сотрясения земли, пола и всего, что вас окружает. В такой ситуации человек может растеряться и начать вести себя неадекватно.
В свою очередь, тренировки вырабатывают мышечную память, которая в случае ЧП может спасти жизнь не только самому человеку, но и его окружающим - как раз тем, кто тренировки игнорировал. И потом, мы живем в социуме, нельзя просто абстрагироваться от процесса. Есть родители, дети, за которых мы в ответе. Им нужно показывать положительный пример. Даже если у них есть отговорка или условно объективная причина игнорировать учения, нужно найти подход. Важно донести до близких, что тренировки проводят не для спасателей, а для населения, для людей. Всегда говорю: не мешайте нам вас спасать. Если человек будет более подготовленным, хотя бы в теоретической части, его будет гораздо легче спасти.
- Вы сказали, что Алматы находится на сейсмоактивной территории. Все видели, что произошло в Турции. Достаточно ли у нас спасателей и других служб, чтобы единовременно работать по всему городу, если произойдет сильное землетрясение? Откуда еще ждать помощи?
- Первый эшелон спасателей базируется в Алматы и Алматинской области. Также будут подтягиваться силы из ближайших городов - Тараза, Шымкента, Караганды, Талдыкоргана. То есть по всем регионам у нас есть спасатели, которые подключаются по мере необходимости, в зависимости от географической отдаленности и масштабов происшествия.
- Новые технологии в МЧС. Что изменилось за последние 20 лет, можно ли сказать, что работать стало проще?
- Значительно прогрессировало оборудование малой механизации: перфораторы, гидравлические резаки, пилы… Они стали более мощными, но при этом легкими и мобильными. Многие инструменты стали работать автономно, от встроенного аккумулятора, что значительно ускоряет процесс подготовки и оперативность выполнения поставленных задач. Появилось много инженерных приборов, таких как эндоскопы, тепловизоры, акустические приборы поиска и так далее. Конечно, они не сравнятся с обонянием поисковой собаки, тем не менее у нас практически все отряды оснащены очень хорошо.
- Получается, что все-таки труд братьев наших меньших эффективнее работы современной электроники?
- Нельзя сказать, что одно лучше, а другое хуже. Все зависит от обстоятельств и условий. Кинологические расчеты и инженерные инструменты не конкурируют, а дополняют друг друга.
- С учетом всех достоинств и недостатков вы бы посоветовали идти в спасатели?
- Да! Это очень важная специальность. Если человек очень хочет спасать людей, то… милости просим. Научим и обучим.
- То есть любой человек может прийти и заявить, что хочет стать спасателем?
- Да, попробовать может каждый. Согласно нормативу, претендент должен быть совершеннолетним и гражданином РК, а дальше мы уже слепим из вас того, кого хотите. Внутри профессии много различных направлений. Конечно, наличие конкретной специальности, образования и навыков только приветствуется. Например, кто-то приходит из альпинизма, есть водолазы, врачи. Когда есть уже какая-то специальность, получать дополнительные навыки гораздо проще. Если же человек пришел «стерильный», то есть вообще без опыта, предстоит определиться с направлением развития и упорно работать с осознанием того, что от качества твоих навыков зависят жизни других людей.
Алексей Мальченко
Рубрика: Женские вопросы
Мужское чувство долга
— Есть ли в вашей работе спасателя эмоциональное выгорание и связанный с ним профессиональный кризис?
— Да, конечно, присутствует, как и в любой другой профессии. Это связано в основном с психологическим состоянием спасателя. Как правило, мы стараемся избегать моментов профессионального кризиса, так как работа спасателя предполагает разностороннюю направленность. Особенность нашей работы состоит в том, что, например, сегодня ты можешь где-то в болоте искать человека, а завтра улететь за границу и оказывать помощь там или быть на учениях. Поэтому работа у нас разнообразная. Конечно, есть выгорание, но очень редко.
Когда человека принимают к нам на работу, с ним работают психологи. И психологи дают заключение — как краткосрочное, так и на длительный период. Если сотрудник будет подвержен эмоциональному выгоранию либо слишком сильно эмоционально сопереживать, то его будут готовить к таким ситуациям, объяснять ему, как правильно реагировать и вести себя в подобных ситуациях. В противном случае выносится заключение о его профнепригодности. У нас профессиональная спасательная организация, нам нельзя подвести как наше руководство, так и наш народ. Мы работаем именно в команде. Если какой-то механизм в нашей команде перестанет работать, то, конечно, его заменят, но работа уже будет нарушена. Все у нас сплочены, как единый кулак работают.
— Есть ли особенности у казахстанских спасателей?
— Особенность именно казахстанских спасателей в том, что мы универсалы. Если за рубежом взять, например, водолаза, то он только водолаз. Как шутил М. Задорнов, если он специалист по левой коленке, то он в правой не разбирается. У нас все сотрудники имеют альпинистскую, инженерную подготовку, все знают, как из заблокированного автомобиля извлечь пострадавшего, большинство из нас водолазы, дымозащитники, то есть если есть необходимость, то мы, как пожарные, входим в дым, в огонь. Кто-то пришел в отряд, имея свою изначальную специальность, я, например, медик, врач, у меня высшее медицинское образование, по специальности я врач-уролог. В отряде мы все обрастаем дополнительными специализациями для того, чтобы, если кто-то не сможет выполнить поставленную задачу, его смогли тут же заменить другие.
— Зачем и почему вы стали спасателем?
— Начав работать после учебы, через 10 месяцев я понял, что мне скучно сидеть на одном месте. Я узнал, что есть такая специальность — людей спасать. Большинство из нас думают, что МЧС — это только пожарные. Когда я выяснил, что есть такие спасательные службы, долго думал о том, чтобы перейти, и в итоге решился и перешел именно в МЧС. Я не вижу себя в офисной работе, в запланированной заранее деятельности, мне нравится помогать людям. Я умею спасать, умею оказывать помощь в экстренных ситуациях, поэтому решил применить свои навыки.
— Что определяет ваш выбор в критической ситуации — интуиция или долг?
— В стрессовых ситуациях принятие решений основано на жизненном и профессиональном опыте, знаниях, которые постоянно оттачиваются на тренировках, и какой-то логике. Хаос при ЧС побеждается упорядоченностью и логикой причинно-следственных связей спасателей. Например, при обрушении, прежде чем войти в здание, нужно усилить конструкцию, есть методики — и они отработаны, это базовые знания, применив которые, можно выполнить поставленную задачу. Основная задача всех сотрудников МЧС — спасение человеческих жизней и материальных ценностей. Если мы говорим о человеческой жизни, то, конечно, это задача спасения любой ценой. В рядах спасателей работают не фанатики, но на профессиональном сленге люди, включенные в эту специальность. Человека со стороны система отсеивает. Бывают такие временные пассажиры, вроде на тренировке все идет нормально, они справляются, но, когда происходит реальное ЧС, они начинают отсеиваться. Кто-то отсеивается по причине того, что сразу понимает, что не сможет — это не его. Кто-то — из-за психологических причин, новобранцам снятся пострадавшие либо те, кому не смогли оказать помощь. Основная наша задача — это чувство долга.
— Считаете ли вы, что ваша семья — будь то родители, супруга или дети, так же, как и вы, испытывают повышенную стрессовую нагрузку из-за вашей профессиональной деятельности? Как вы сам и ваша семья ее снимают? Есть ли у вас личностные и семейные традиции отдыха?
— Да, у меня есть жена и дочь. Конечно же, наши близкие, так же, как и мы, возможно, даже больше, испытывают стрессовую нагрузку, потому что мы-то знаем, где мы, что с нами происходит, можем управлять ситуацией. А близкие в большинстве случаев остаются в неведении. Сейчас есть много информационных моментов, где информация подается не совсем корректно, и возможно, не та информация, которая есть в реальности. А в этот момент у нас нет возможности связаться со своими близкими. Таким образом, происходит негативное нагнетание обстановки. Наши близкие подвержены большой стрессовой нагрузке, потому что они за нас переживают, не спят. Представьте, что вы вместе с семьей обычным воскресным вечером, находясь на прогулке, телефонным звонком, как гром среди ясного неба, получаете команду «общий сбор». Нужно в течение часа по регламенту прибыть на базу, приготовиться и выполнять задачу. Иногда бывает так, что ты не можешь сразу сказать своим близким, какую задачу ты должен выполнить. Поэтому моменты, когда внезапно объявляется команда «общий сбор», близкими воспринимаются очень тяжело. Так же и в этот раз, когда дали команду поехать в Турцию, я до последнего не говорил своей семье, где я нахожусь, почему я здесь. Из официальных источников СМИ они получили информацию о казахстанских спасателях, прибывших в Турцию. Мы стараемся оградить наших близких от чрезмерных переживаний. Бывает, у некоторых сотрудников в начале карьеры есть такое хвастовство о своей миссии и избранности. Но с опытом приходит понимание, что забота о спокойствии близких является очень важной и значимой. Поэтому даже в трудные и сложные моменты, если есть возможность видеосвязи с семьей, ты стараешься снять не трагические моменты, а небо и солнышко, чтобы не добавлять негативных эмоций. Наши близкие сильно переживают за нас, они так же, как и мы, не знают, вернемся мы или нет. У них нет права выбора, они принимают ситуацию через нас. Выбрав нас, они, как следствие, выбирают те ситуации, в которых мы находимся. Бывает так, что и семьи распадаются, не выдерживая сильной эмоциональной нагрузки. А бывает наоборот, какие-то семьи сплачиваются. Если спасатель не в работе, а в повседневной жизни отвечает только за себя, за свою жизнь, то отношения двух людей необходимо настраивать именно двоим.
С семьей мы стараемся выезжать в наши прекрасные горы, на источники, озера. Выезжаем к родителям. Совместная работа на даче, как говорил Ленин, сплачивает, а в современной терминологии — это тимбилдинг. Когда вместе выполняешь какую-то задачу, сначала идет притирка в моменте, потом может возникнуть конфликт, затем — принятие и дружба. В конфликтах мы стараемся не выяснять, кто прав, а кто виноват, а находить совместные решения.
Если обычные люди для того, чтобы испытать экстремальные эмоции, платят на отдыхе деньги, например, чтобы полетать на параплане, сходить в горы или совершить глубоководное погружение, то в профессии спасателя это часть нашей работы. Поэтому главным в отдыхе становится общение в кругу семьи, традиционное празднование Нового года, 8 Марта, Наурыза.
Алена Веселова
