Один из самых известных казахстанских хоккеистов Николай Антропов в интервью американскому подкасту рассказал много историй о своей жизни. А она у него была полна приключений.
Родился в Усть-Каменогорске, начал заниматься хоккеем, в составе молодежной сборной Казахстана обыграл Канаду (6:3) в 1998 году и в том же году был выбран на драфте под 10-м номером клубом «Торонто Мейпл Лифс».
В Торонто тайно сбегал из московского «Динамо», бросив всех и все. Но не зря.
В НХЛ за «Торонто» (10 сезонов), «Нью-Йорк Рейнджерс», «Атланта», «Виннипег» провел всего 788 матчей за 13 сезонов, набрал 465 (193 + 272) очков.
На закате карьеры несколько сезонов отыграл за «Барыс», а сейчас Ник, как его называют в НХЛ, работает тренером по развитию в "Торонто Мэйпл Лифс"
- Я родился в СССР, когда мне было 12 лет, он распался на отдельные республики, и я оказался в Казахстане, - рассказывает Николай Антропов. - В моем городе хоккей был спортом номер один, собственно, единственным видом спорта. Папа очень любил хоккей и записал меня в секцию, когда мне было пять лет. Я вырос, играя в любимую игру. И шаг за шагом через несколько лет оказался в НХЛ. В 18–19 лет, когда оказался в НХЛ, смотрел на это как на следующий шаг в карьере. Но сейчас, оглядываясь назад на свой путь, понимаю, что это просто чума.
- Родители чем занимались?
- К сожалению, родителей уже давно нет. Мама умерла, когда мне было шесть, папа - когда 25. Маму я плохо помню, а с папой у нас всегда были хорошие отношения. Он работал на урановом заводе. У нас в городе были урановый завод, титановый, цинковый. Рабочий, индустриальный город. Папа вставал в пять утра и уходил на десятичасовую смену, я не видел его до 5-6 вечера. Бедными мы не были, но жили скромно. Ничего другого я и не знал, так что не жалуюсь.
- Расскажи об урановом заводе. Там же, наверное, ужасные условия?
- Не знаю, чем конкретно он занимался, но он работал под землей. Если подняться в горы метров на 100, город не видно из-за смога.
- Итак, твой папа весь день на работе, кто о тебе заботился?
- Бабушка. Дедушка умер вскоре после мамы, и мной занималась бабушка. Водила на тренировки после школы, завязывала мне шнурки. Ну и папа помогал, когда был свободен.
Один рейс из Усть-Каменогорска в Москву
- Как ты стал хорошим хоккеистом? В сборной Казахстана ты был единственным игроком НХЛ.
- У нас была третья по силе хоккейная школа во всем СССР после ЦСКА и «Динамо» (Антропов начинал в усть-каменогорском «Торпедо»). Когда в 1992 году Казахстан стал независимым, наступили тяжелые времена. Все лучшие игроки и тренеры начали уезжать в Россию, там можно было заработать больше денег. Что делал - наслаждался хоккеем. Делал то, что должен был. Скауты могли посмотреть на меня только на международном уровне, потому что в наш город из Москвы был только один рейс в неделю. Кажется, только один скаут доехал до меня.
- Потом ты поехал на юниорский чемпионат и зажег там. С кем вы там играли?
- Вы о турнире, где я 20 очков за матч набрал? Помню его, да, но там особо нечем хвастаться. Сначала мы играли в чемпионате Азии и Океании с Японией, Китаем, Новой Зеландией, но это было очень затратно по логистике, так что ИИХФ поставила нас в низший дивизион чемпионата Европы. Команды там были слабые. Мы играли с Люксембургом, Исландией. Тот матч был как раз с Исландией, мы выиграли что-то вроде 63:0, этим все сказано.
- Хоть какая-то конкуренция там была?
- В финале мы играли то ли с Нидерландами, то ли с Испанией, счет был 8:1.
- В пяти матчах ты набрал там 54 очка, это правда? Видео есть с того турнира?
- Не думаю. И я не хотел, чтобы эта статистика была в интернете.
«Даже не спрашивайте о Борате»
- Ты был лицом казахстанского хоккея. Хабиба знаешь, он ведь тоже из Казахстана?
- Он из России. И Бората тоже не знаю, даже не спрашивайте о Борате.
- Какие еще знаменитости есть из Казахстана?
- Боксер Геннадий Головкин, у него была великолепная карьера.
- Сейчас в Казахстане есть богатые районы?
- В Казахстане много газа и нефти. Почти как в России, только в меньшем масштабе. После завершения карьеры в НХЛ я еще два года отыграл в КХЛ за казахстанскую команду. (Речь об астанинском «Барысе».) Это новый город, как мини-Дубай, красивые здания и все такое. Там есть несколько новых современных городов, но большинство застряли в 1990-х.
- Потом ты оказался в Канаде. Ты же там раньше не был?
- Когда мне было 15 лет, мы ездили на турнир в Канаду, тогда я впервые оказался за границей. Смотрел там на все, как баран на новые ворота. На здания, на то, на се. У нас ничего такого не было в детстве. Было круто, а потом меня задрафтовал «Торонто», и еще через год я туда переехал. Ощущения были - ни фига себе, что вообще происходит?!
- Что стало самым большим шоком? Чистота, рестораны?
- Вообще все - размер городов, люди, рестораны, машины. Это был шок, но в хорошем смысле, что люди могут так жить.
- Когда в США приехал, там огромные пикапы, все такое? У вас таких пикапов же нет?
- Нет, ничего такого не было ни в Казахстане, ни в России. Я пару лет играл в «Атланте», там и увидел, что все ездят на огромных пикапах. Там другая жизнь, не такая, как в Канаде или на юге США. Но это был мой 11-й год в лиге, так что я уже со всем был знаком.
- Почему решил стать гражданином Канады?
- Мы пустили здесь корни, здесь хорошо жить, для детей все есть. Все мои дети родились в Торонто, у нас здесь друзья. Не было причин что-то менять, в 2007 году получили гражданство. С паспортом Казахстана везде нужна виза, с паспортом Канады легче путешествовать. Рад, что мы это сделали. Я могу называть Канаду своим домом.
«В «Торонто» было много русских»
- Каково было приехать в КХЛ после НХЛ?
- Я там вырос, знал, чего ожидать. Там и североамериканцы выступают, я с несколькими играл - Доусом, Даллманом, Бойдом, Боченски. У них поначалу был культурный шок, но потом они привыкли, и к ним там очень хорошо относились. Если их спросить, никто ничего плохого не скажет.
Тогда там еще играли на больших площадках, так что хоккей был другим - не таким быстрым, как я привык. Лига прогрессирует, сейчас идет уже 15-й сезон, там все хорошо. Все летают чартерами, кормят хорошо, об игроках хорошо заботятся. Есть, конечно, пара команд, которым задерживают зарплату, но у меня в КХЛ был отличный опыт.
- Легче русскому уехать играть в Северную Америку или канадцу уехать играть в КХЛ?
- Думаю, одинаково. Русские приезжают сюда без знания английского. В школе я на английский забивал, не знал, что потом окажусь в Канаде. С североамериканцами в КХЛ то же самое, так что главная сложность - язык. Если хоть чуть-чуть можешь разговаривать, общаться, то адаптация проходит легче.
Мне повезло, что в «Торонто» было много русских. В какой-то момент аж семь человек. С одной стороны, хорошо, с другой плохо. Плохо, потому что в первые три года я не учил английский. Но ребята помогали, переводили. На четвертый год все разбежались по разным командам, и пришлось привыкать. Не хочется ведь одному сидеть и молчать на ужине и все такое.
- Кто взял тебя под крыло?
- Когда русские были в команде, это был Игорь Королев. Он играл в «Торонто», стал крестным моего старшего сына, заботился обо мне. Мы были очень близки. Когда всех русских обменяли, я уже понимал по-английски, но говорил с трудом. Белак был отличным парнем, невероятным товарищем по команде. Тай Доми, Матс Сундин. Я со всеми общался.
- Игорь Королев погиб в авиакатастрофе с «Локомотивом». Для тебя это, наверное, был ужас.
- Очень тяжелый день. Опять был первый день тренировочного лагеря в «Виннипеге», ехал на арену и увидел новости, что самолет разбился. Не поверил, потом начали называть имена погибших. Позвонил его жене. Гибель Игоря на тот момент еще не подтвердили. Я надеялся, что он выжил. Потом объявили, что все погибли. Тяжелый день, полное опустошение. «Виннипег» меня отпустил на похороны. Я сам за «Локомотив» играл в локаут, знал всех в команде - массажистов, врачей, тренеров.
- Опиши перелеты в КХЛ, они же очень длинные.
- Да, с востока страны до Москвы семь-восемь часовых поясов разницы. Летишь, на полпути останавливаешься для дозаправки. Казахстан на юге от России, где-то посередине, так что у нас все было не так плохо. Мы летали максимум шесть часов на восток и пять часов на запад. Но перелеты долгие, да.
Оставил девушку в Москве, а сам сбежал в Торонто
- Как ты английский выучил?
- В первый год «Торонто» предоставил мне учителя. Но вы же знаете расписание НХЛ, времени у меня на уроки не было. Учил язык в раздевалке.
- Итак, ты в НХЛ, в центре внимания, зарабатываешь большие деньги, можешь купить себе все, что угодно. На что тратился - одежда, машины?
- Я же рос без излишеств, у нас было достаточно денег на жизнь, но не более. Так что, когда начал зарабатывать миллионы, всегда был осмотрителен в тратах. Спорткары - мимо, я уже в 15 лет был под два метра, все равно бы в них не влез. Приятно, что можешь себе все позволить, но с деньгами надо обращаться по-умному.
- А жену где встретил, в Торонто?
- Нет, мы из одного города, вместе с 16 лет. Она - боец, через многое со мной прошла.
- Так она к тебе поехала в Торонто?
- Это классная история. Когда СССР распался, тренеры стали уезжать за лучшей жизнью в Россию и забирали с собой часть игроков. Мне было лет 15, и мы играли финал в России. Несколько тренеров обратились к моему тренеру, хотели забрать меня к себе. Одним из клубов был ЦСКА. Я загорелся, очень хотел поехать. Можете представить, что для 15-летнего значит играть за команду Красной Армии… Но папа сказал, что я никуда не поеду, пока целый год не отыграю у нас в основе.
Я был взбешен, потому что многие ребята из моей команды уехали в Россию. Но никто там, кстати, не пробился. В общем, в 16 лет в конце сезона я сыграл восемь матчей в основе, в 17 лет провел там целый сезон. Потом был драфт, и «Торонто» предложил на выбор либо ехать в ОХЛ, либо в аренду в «Динамо». В 18 лет переехал в Москву, отыграл там сезон.
От «Торонто» ничего не было слышно. В России сборы начинаются уже в июле, так что я подписал новый контракт в Москве. За три недели до начала сезона мы были на турнире в Швеции. После четвертьфинала едем в отель, и мне звонит мой русский агент. Говорит: «Сегодня в полночь подходи к черному ходу, там тебя будет ждать машина. Поедешь на арену, соберешь вещи, и в шесть утра у тебя рейс в Торонто». Я такой - елы-палы, что происходит? Я только снял квартиру в Москве, там моя девушка, с собой у меня только трусы, носки и костюм «Динамо». В общем, я никому ничего не сказал, прокрался через задний ход, там меня ждал шведский скаут «Торонто». Мы поехали на арену, я собрал вещи, и в шесть утра сидел в самолете в Торонто. А потом уже приехала моя девушка.
- Нервничал, сердце стучало?
- Да, думал - что вообще происходит?.. Со мной «Торонто» вообще ни разу не связывался, я думал, что никуда не еду, подписал новый контракт. А через два дня был на сборах «Лифс». Безумие!
- А если бы тебя поймали?
- Без понятия. Но в тюрьму бы меня не отправили, ничего такого. Мне уже было 19, никому ничего не должен.
- У кого-то еще были похожие истории? Ты же с Могильным играл, который реально совершил побег.
- Он убегал еще при «железном занавесе». Если бы его поймали, то, наверное, посадили бы в тюрьму. Он совершил дерзкий поступок. Я уезжал в 2000-м, все уже было иначе.
«Агент сказал взять костюм, а у меня его нет»
- В «Торонто» чувствовал давление, тебя же выбрали в первом раунде?
- До 13-14 лет вообще не знал об НХЛ. Моей целью было попасть в русскую Суперлигу. Мой клуб перевели в низший дивизион, потому что мы были из Казахстана. Так что я хотел попасть в Суперлигу, теперь это КХЛ.
Я ничего не знал об НХЛ, об агентах, зачем вообще они нужны. В 16-17 лет перед драфтом мне стали звонить агенты. Причем звонили ночью из-за разницы во времени. Папе вставать в пять, у нас однокомнатная квартира, телефон разрывается, агенты звонили каждую ночь. Говорили друг о друге - с тем не сотрудничай, он тупой. В общем, в итоге я выбрал агента, и однажды он сказал, что через две недели мы едем на драфт. А я даже не знаю, что такое драфт. Он не поверил, потом объяснил, что там выбирают игроков в НХЛ. Я сказал - ну ладно, как скажешь. Агент сказал взять с собой костюм, а у меня и костюма-то нет!
В общем, прилетел в Торонто, агент купил мне костюм, и мы поехали в Баффало на драфт. Сижу там, полный стадион, вообще не врубаюсь, что происходит. Первым номером был Лекавалье, передо мной выбрали девять игроков. Я хотя бы разобрался, что должен делать. Но не ожидал, что меня выберут десятым. Я даже не знал, что такое первый, второй раунды. Агент рассказал, что меня, наверное, возьмут в начале второго раунда. И вот называют мое имя под десятым номером. По крайней мере, я уже знал, что надо выйти на сцену, поприветствовать фанатов, надеть джерси. Такие воспоминания о драфте - я вообще был без понятия, что это такое.
Поехал в Москву, отыграл там год, потом уехал в «Торонто». Теперь-то я уже знаю, что первый раунд - это огромное давление, особенно в «Торонто», хоккейной Мекке, где ты под микроскопом. Но первые три года я не знал, что обо мне говорят и пишут, поэтому, видимо, и продержался в «Торонто» девять лет.
В первые два года у меня было две травмы, мне чинили «кресты» на обоих коленях. Это сейчас я знаю, что тогда писали, что зря меня взяли на драфте. Знал бы тогда, наверняка бы чувствовал давление.
- Тебя критиковали?
- Да, конечно. Болельщики радовались, если меня не ставили в состав. Потом ввели буллиты, и я молился, чтобы тренер не ставил меня на них. Однажды он назвал мое имя. Выхожу на лед, и 19 тысяч зрителей меня освистывают.
- Скажи, ты забил?
- Кажется, нет. Выхожу на лед, начинается свист, и я такой - что вообще происходит? Огромное давление. Потом, если в основное время была ничья, начинался овертайм, я забирался в дальний конец скамейки и прикрывал спину, только чтобы тренер меня не заметил и не вызвал.
«Кто-то меня схватил, врезал по лицу, рассек бровь»
- Ты приехал за океан, а тут все хитуют, дерутся. Ты тогда думал, куда вообще попал?
Мне нравилась силовая игра. Но в первый год на сборах я офигел. Тогда на сборах было по 60 с лишним человек, несколько тафгаев. И на первой же двусторонке, в первой смене два парня устроили драку. Вот тогда был шок. Да, я не понимал, что они делают.
Потом была еще драка, кто-то меня схватил, врезал по лицу, рассек бровь. Я думал - ты чего, мы же тут в хоккей играем! После той двусторонки мне надо было фотографироваться на американскую визу. Так и сфотографировался с «фонарем» под глазом.
- Один раз тебя дисквалифицировали за бросок клюшки в арбитра. Что там было на самом деле?
- Мы играли в Каролине. Тогда как раз правила изменили, до этого можно было цеплять соперников, никто не свистел, а сейчас даже тронуть чужую клюшку нельзя. В общем, мне дали удаление за удар по клюшке. Мы проиграли в овертайме, потом был следующий матч там же. Опять овертайм, и снова происходит то же самое. Я пытался подбить клюшку, судья свистнул удаление, соперник забил, а мы тогда бились за плей-офф. Я вышел из себя, сломал клюшку бросил обломки за спину. И случайно попал в судью.
- Ты в «Атланте» получил большой контракт. С большими деньгами появились новые хобби?
- Я с детства люблю рыбалку, но тогда не мог позволить себе удочку. На сборах мы проводили несколько недель у озера, я ходил на него и просто смотрел, как другие рыбачат. Здесь уже купил лодку, у меня есть домик на озере, провожу там время летом. Сейчас пробую гольф, пару месяцев назад купил себе комплект клюшек.
- Ты был в «Виннипеге», когда Бафлин выбросил вещи Кейна в душ?
- Нет, я тогда уже уехал. Но Кейна я застал, мы даже в одном звене играли. Ему было 18 лет, он приехал из Западной лиги, стал зарабатывать большие деньги. Он был из другого теста, поэтому и вляпывался в эти истории. В то время он никого не слушал. Я уже был ветераном, пытался помогать молодым, но ему никто был не указ. Сейчас он изменился, вырос.
- А Доми?
- Жаль, что я первые годы не знал языка, так бы побольше со всеми ребятами пообщался. Но когда выучил язык, понял, что он был рок-звездой в Торонто. Забавная история, канадские клубы проводят свое мастер-шоу, как на Матче звезд. Это было в мой третий год, мы с Доми участвовали в конкурсе на самый сильный бросок.
Полный стадион, Торонто. И один из ветеранов мне говорит: «Подрежь его клюшки, чтобы при броске они ломались». Я такой: «Да легко!». Я всегда любил шутки. И он бросает один раз, второй, третий - шесть клюшек сломались пополам! Девятнадцать тысяч зрителей ржут. Доми это, конечно, не понравилось.
На следующий день была тренировка, после нее я еще минут 30 оставался на льду, работал над броском. Прихожу в раздевалку, а моих вещей нет. На улице февраль, все пропало - пуховик, ботинки. В итоге мне подсказали проверить джакузи. Все мои вещи там плавали, часа три их сушил.
