Регулярно, раз в полгода, казахстанское Правительство продлевает запрет на экспорт металлического лома. Последний, который действует сейчас, датируется ноябрем. Объясняется это государственными интересами. Мол, алчные черные трейдеры в погоне за сверхприбылью вывозят лом за границу, в то время как казахстанские металлургические заводы испытывают во вторичном сырье дефицит. Которое куда более выгодно, чем первичное: и экономически ценнее, и экологически чище.
И это справедливо. Вот только запрет странный: экспорт лома черных металлов (железа и сплавов на его основе: стали, чугуна и так далее) как исключение все же разрешен. Спрашивается, зачем вводить для бизнеса правило, исключением из которого делать самый популярный вид этого бизнеса? Нонсенс? Едва ли. Юристы знают, что для нормативно-правовых документов это скорее норма... То есть, якобы борясь с черными трейдерами, им однако оставляют изрядную лазейку.
Черный лом и зеленая экономика
В год Казахстан выплавляет около четырех миллионов тонн стали. При этом, по некоторым данным, металлургические предприятия страны переплавляют до полутора миллионов тонн металлического лома, а еще столько же официально или контрабандой уходит за границу.
Это значит, что при полной переориентации с экспорта металлолома на использование внутри страны до трех четвертей своего нынешнего металлургического производства Казахстан мог бы обеспечивать не за счет дорогостоящей, небезопасной и экологически вредной горнорудной добычи, а с помощью… бесхозных железяк.
А это, в свою очередь, означает ни много ни мало шанс поменять статус в негласной мировой табели о рангах. Из сырьевой страны со всеми присущими ей социальными и экологическими болячками начинать переходить в разряд индустриально развитых.
Разница эта – не политическая демагогия, она измеряется в цифрах. Так, чтобы выплавить один миллион тонн стали, требуется до двух миллионов тонн хорошей железной руды, а также сопоставимое количество угля.
Плюс при этом только один: шахтеры и горняки при деле и не бастуют. Но какой ценой? Выпотрошенные недра земли, а рядом выросшие горы отвалов. Огромные энергозатраты и, соответственно, гигантские выбросы.
Каждое производство сопровождается образованием своих, специфических для него вредных веществ. При доменной выплавке чугуна, например, в выбросах помимо пыли и сернистого газа содержатся соединения мышьяка и свинца, пары ртути, цианистый водород и смолистые вещества. Цветная металлургия «награждает» атмосферу сернистым ангидридом. А при выплавке стали в мартеновских печах на одну тонну полученного продукта приходится три-четыре тысячи кубометров газовых выбросов, содержащих до 60 килограммов окиси углерода и до трех килограммов сернистого газа.
Это несколько миллиардов (!) кубометров газов и до сотни тысяч тонн содержащихся в них разнообразных ядов. Выделяемых одним заводом за год, концентрирующихся над городом на высоте нескольких сот метров и выпадающих затем с осадками на пашни и пастбища, на наши головы.
В общем, экологический ущерб просто колоссальный.
Если же использовать в качестве сырья лом, то ничего этого нет. Напротив, поверхность планеты очищается от разного металлического мусора, которого, разумеется, для производства единицы продукции нужно несравнимо меньше.
В общем, зеленая экономика не на словах, а на деле.
Железный план
Помимо всего прочего, это хороший бизнес. Причем хороший – во всех отношениях. Действительно, выигрывают все: недра сохраняются для будущих поколений, природа не загрязняется чрезвычайно вредными производствами, а железный лом, который прежде по дешевке вывозился за границу, создает новые рабочие места, кормит людей и обеспечивает экономику необходимой продукцией. Не в накладе, разумеется, и собственно бизнес – ведь использовать вторичное сырье куда экономичнее, чем первичное.
Кто может пострадать в результате этого процесса, так это черные «железные дилеры», собирающие черный и цветной металлический лом, разбросанный по казахстанским городам и весям, а затем сбывающие его за кордон. Сейчас цена на лом доходит до 100 тысяч тенге за тонну, что делает возможным существование этой подпольной «отрасли».
Сто тысяч – много это или мало? Учитывая, что слово «отрасль» взята в кавычки и сопровождается эпитетом «подпольная» - не так уж и мало. Дело в том, что, согласно данным государственного пенсионного фонда, экспортом лома в Казахстане занимаются… 36 человек. Именно столько людей совершают пенсионные отчисления в этой сфере. Нетрудно догадаться, что вся остальная «отрасль» работает с черным налом.
Что ж, сто тысяч без налогов и прочих вычетов – цена, повторюсь, неплохая. Позволившая «министрам» этой «отрасли» даже сколотить капиталы и вложить деньги в разного рода развлекательные заведения…
А с другой стороны – тонна, предположим, бесшовных стальных труб, которые можно выплавить из тонны металлолома, стоит уже миллион и больше! Как говорится, почувствуйте разницу!
А кроме того, деньги эти учтенные, с налогами для бюджета и пенсионными отчислениями для тысяч рабочих, работающих на металлургических предприятиях страны.
Так что сами решайте, много это или мало – сто тысяч.
Куда нелегально продают лом? Главным нашим торговым партнером - Россией - список не исчерпывается. Рассказывают, например, что Узбекистан в свое время даже целый комбинат у себя отстроил, ориентированный на импортный казахстанский лом – с максимальной мощностью в два миллиона тонн. Кстати, похожий маневр Ташкент осуществил в отношении казахстанской муки, задрав таможенные пошлины на нее. А тем временем построил мельничные комплексы, работающие на казахстанском зерне, и сейчас конкурирует с казахстанскими мукомолами на рынках третьих стран. Впрочем, это уже другая история.
Две кладовые
Казахстан, если и не по объему валовой продукции, то по ряду показателей (качеству, технологиям) входит нынче в десятку ведущих металлургических держав мира. А металлургия, как и вообще тяжелая индустрия - хребет экономики. Пусть в постиндустриальных сообществах сейчас для оценки развития используются и другие показатели – информационные технологии, например – Казахстану, чтобы стать по-настоящему конкурентноспособной страной со сбалансированной экономикой, не миновать стадии индустриализации. Железное правило истории.
Но есть нюанс – индустриализация эта по сравнению с историческими аналогами в других странах должна быть предпочтительно… постиндустриальной. Поясняю.
Когда-то, в 30-х годах прошлого века, благодаря открытиям выдающегося геолога Каныша Сатпаева, первозданная казахстанская степь за рекордно короткий срок превратилась в настоящую рудную кладовую Союза. Не в последнюю очередь это обстоятельство помогло победить в ресурснозатратной Великой Отечественной войне.
В то время 9 из 10 пуль отливались из казахстанского свинца, каждая четвертая гильза снаряда делалась из казахстанской меди, а производство броневой стали было невозможно без казахстанского марганца.
Открытые тогда и позже месторождения и сейчас исправно служат, поставляя для нужд отечественной и мировой экономики металлы (по списку едва ли не всей таблицы Менделеева), а в государственную казну – деньги. Но с тех пор сменилась эпоха, и вдруг выяснилось:в стране помимо подземной кладовой есть еще одна – на поверхности, прямо у нас под ногами.
Андрей Губенко
